Мнимая власть безумия - Марина Владимировна Болдова

о наследстве дяди Бонье. Признался, что коллекции у него больше нет, осталось только полотно какого-то известного мастера голландской школы семнадцатого века. Это – любимая картина дяди Николя. И он решил подарить ее мне, а не Ирэн. Сказал, что дочери Натальи он ничего не должен, та и так много из него вытянула. Это правда?

– Я не в курсе, меня это не касается. Одно скажу. Наталья – женщина скандальная. Да бог с ними… И что с Арманом?

– Он позвонил в тот же день, что и отец, предложил встретиться.

– И ты не удивилась, что он в России?

– Нет, конечно. Он часто летает сюда по делам.

– А я, представь, об этом не знала, – заметила Полина, которая вдруг поняла, что Соланж с Арманом общались у нее за спиной.

– При встрече он рассказал, что есть покупатель на эту картину.

– И ты согласилась продать то, чего у тебя нет? – насмешливо спросила Полина.

– Да, мама. А тебе рассказала бы об этом только после сделки, прости. Ты же была бы против?

– Боже мой, с чего бы? Меня настораживает только присутствие в сделке Армана. Но, надеюсь, племянницу он обмануть не посмеет. Наверняка речь идет о большой сумме. Ты могла бы вернуться во Францию, поступить в Гренобль. Когда-то ты там хотела учиться, разве нет?

– Нет. Я не хочу учиться в университете совсем. На эти деньги я собираюсь открыть тату-салон.

– Что?! – Полина засмеялась. – Серьезно? Ты не оставила эту свою идиотскую блажь? Нет?! Так… понятно…

Полина внимательно посмотрела на дочь. Та ответила ей прямым взглядом.

«Что ж, я в ее годы совета у мамы не спрашивала. Села в поезд – и в Москву. Но в МГУ же, а не работать! Ну, а что делать? Да… Бабушка будет в шоке!» – подумала она.

– И где ты собираешься… бить эти тату? Вернешься в Париж?

– Нет, останусь в твоем родном городе. Мама, у меня еще год на размышления. Получится совмещать с учебой, хорошо. Давай пока оставим этот разговор. Картина не продана…

– Ты знаешь, что за художник?

– Да, смотри, Арман мне скинул фотографию. – Соланж открыла на мобильном снимок. – Адриан Ван дер Верфф «Суд Париса». Уже одно то, что это семнадцатый век, говорит о том, что стоит она дорого.

– Мы с тобой не специалисты, Сола. И где сейчас эта картина?

– В России, это – точно. Папа сказал, что передаст ее мне на днях, как только она будет у него. Значит, он кому-то отдал на хранение. И ты понимаешь теперь, что отец не собирался умирать? Это правда, что его убила любовница?

– Господи, откуда у тебя такая информация? – попыталась увильнуть от ответа Полина.

– Вы с Юлией Игоревной вчера довольно громко разговаривали на кухне. Я просто шла в ванную…

– И подслушала. Ладно, не беда. Действительно, у твоего отца в России есть женщина, с которой он спит. Я узнала об этом вчера, но меня это не волнует. А то, что именно она его убила, сомнительно. Зачем ей?

– А затем, мамочка, что картина может храниться у нее. Арман точно знает, что отец давно вывез ее из Франции. А куда, если не ей сюда? – путано спросила Соланж, поставив Полину своим вопросом в тупик.

Глава 18

Елена Родионовна терпеть не могла лезть в чужие отношения, но, как назло, ее втягивал в эти разборки муж. Он активно готовил ее к мысли, что, если не вмешаться, быть беде.

Так было с поиском насильника Киры. Игорь, узнав, что мачеха решила выдать ту за старика (вот ведь драма!), начал давить на Виктора Груббера, вычислить которого ему не составило труда. Он заявился прямо к нему домой с обвинениями, начал с шантажа и угроз. И неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не вмешался Леонид. Пообещав разобраться с братом, он выпроводил Борского из квартиры.

Леня пришел к ним на следующий день и сказал, что Виктор жениться не готов, а вот их родители будут рады внуку или внучке. Тут Борский отыграл второй акт драмы – наказание. Он подкараулил Виктора у подъезда и «от души врезал по наглой роже», как выразился, рассказывая ей о своем «подвиге».

Елена тогда только покрутила пальцем у виска – на кой ляд он вмешивается, Кира уже готовится к свадьбе с Радовым. В итоге Борский своей глупостью добился только того, что парня отправили в Израиль. Но и тут будущий муж Елены не угомонился. Решив, что произошло оформление отъезда слишком быстро, Борский заподозрил наглое вранье и выяснил (опять же, шантажом вынудив родителей рассказать правду), что тот пока скрывается в Москве. И не поленился съездить к негодяю, правда, без толку – родня стойко защищала Витюшу от «ненормального провинциала», который через запертую дверь квартиры грозил им милицией, прокурором и даже высшим судом.

Вернувшись домой, будущий муж Елены Родионовны в красках живописал свои подвиги, как она подозревала, даже не понимая, насколько он смешон. Немного затих он после свадьбы, через неделю после них поженились и Радовы. Обе пары отбыли в свадебные путешествия.

Вернувшись, узнали, что Леонид, пытаясь как-то сгладить подлый поступок брата, договорился со своими родителями, что будет помогать Кире. И пообещал им, что не оставит ее с младенцем, если у той что-то не заладится с мужем. Игорь отступил, но в гости к Радовым напрашивался часто под предлогом, что, мол, обещал Леониду присматривать за несостоявшейся невесткой. Убедившись, что та жизнью довольна, Борский перестал докучать Кире своим заботливым вниманием.

Вскоре его вмешательством распалась семья соседей, молодая мать осталась одиночкой с ребенком. Стараниями Борского муж был отправлен на заработки в сибирскую тайгу. Поначалу Игорь женщине помогал, но вскоре такая помощь превратилось в добровольную обязанность, и ему играть в спонсора надоело. Рассорившись вдрызг с несчастной женщиной, он гордо удалился, чтобы больше никогда не переступать соседский порог.

Следом он пообещал пожилой коллеге Елены Родионовны помощь после дтп, в котором виноват был ее сын, но и здесь отступил, как только узнал, с чьей машиной тот столкнулся – связываться с сыном милицейского чина побоялся.

А позже Борский со всей дури вмешался в жизнь дочери.

Все время приговаривая, что все его добрые дела перед смертью ему зачтутся, он оказался недалек от истины – после медицинского приговора ему было даровано еще несколько лет жизни. Но это были годы страданий! Последние месяцы он молил о смерти, но отбыл, как была уверена Елена Родионовна, весь свой срок на Земле целиком. А расплатился ли за грехи, это еще вопрос…

Если бы Елена Родионовна знала, что муж