Дом на Локте Сатаны - Джон Диксон Карр

– Да. Мы оба случайно оказались в отеле „Минзех“ в Танжере, и я узнал, кто она. Но…

Ник шагнул вперед. Отрезанные от внешнего мира высокими изгородями, оба думали о собственных проблемах так же, как и о проблемах друг друга.

– И сколько раз, Ник, ты встречался с ней после этого? Я спрашиваю не из праздного любопытства, а потому что это может иметь прямое отношение к ситуации в Грингроуве. Так сколько раз ты встречался с Дейдри с тех пор?

– Каждое лето. Я был в Люцерне в шестьдесят первом году, в Венеции в шестьдесят втором, а в прошлом году, так как Дейдри обещала навестить школьную подругу, мы договорились встретиться в Риме.

– Выходит, ты весело проводил время в Риме, когда Фей убедила меня…

– Что значит „весело проводил время“? Я не ожидаю, что ты все поймешь, Гэррет, но это не какая-нибудь дешевая интрижка. Это великая любовь, истинно духовное чувство, которое испытываешь раз в жизни, а иногда и не испытываешь вовсе. Но я не могу порицать тебя за то, что ты злишься. Ты был откровенен со мной и считаешь, что вправе требовать от меня того же…

– Ник, я не считаю себя вправе ничего от тебя требовать. Ты не обязан давать мне объяснения. Но тебе незачем было так старательно вводить меня в заблуждение.

– В заблуждение?

– Да. На вокзале Ватерлоо, перед тем как мы сели в поезд, ты притворился, будто думаешь, что жена твоего дяди – блондинка. Позже ты объяснил это цветной фотографией, которую тетя Эсси в самом деле прислала в Америку.

– Ради бога, Гэррет, что еще мне оставалось делать?

– Трудно сказать. Очевидно, ты считал, что твои поступки оправданны. Еще раньше, в клубе „Феспис“, ты упомянул о „таинственных женщинах (во множественном числе!), которые появляются, а потом исчезают, будто никогда не существовали“. Я так думал о Фей, а ты, несомненно, о Дейдри. А я ни о чем не догадывался!

Ник сделал нетерпеливый жест:

– Повторяю, Гэррет, ты ничего не понимаешь. Те чувства, которые Дейдри и я испытываем друг к другу и испытывали долгие четыре года, это… Черт возьми, это святое! И не стой, как напыщенный оракул! Неужели ты не можешь что-нибудь сказать?

– Хочешь, чтобы оракул заговорил?

– Если он может сказать что-нибудь толковое.

– Отлично. Тогда оракул, поразмыслив над ситуацией, скажет, что тебя выбило из колеи не что иное, как простой старомодный секс.

– Секс? – завопил возмущенный Ник. – Ты сказал „секс“? Только попробуй еще раз предположить что-нибудь подобное, и – друг ты мне или нет – я так тебя отделаю, что родная мать не узнает! Никакого секса у нас не было, хотя мы этого и хотели! Ну и что тут дурного?

– Слушай, Ник, что скажет тебе твой дядюшка Гэррет. Тут нет абсолютно ничего дурного. Но не принимай это слишком всерьез, старина. Наслаждайся сексом, но сохраняй чувство реальности. Не превращай здоровую биологическую потребность в возвышенную страсть из викторианского романа.

– Еще одно слово, – рявкнул Ник, – и я… – Внезапно он умолк, и его лицо конвульсивно дернулось. – Погоди! Разве у нас не было такого же разговора раньше?

– Был – в среду вечером в клубе "Феспис“. Слова были точно такие же, но ты проповедовал, а я слушал. Когда дело касается тебя самого, все всегда выглядит по-другому, верно?

Все негодование Ника мигом испарилось. Он задумчиво прошелся взад-вперед по квадратной площадке.

– Это скверно, – заявил Ник. – Я действительно теряю чувство реальности, и это необходимо остановить. Говори и думай что тебе угодно, но у нас с Дейдри все по-настоящему. Ты можешь этому поверить?

– Да, если веришь ты.

– Я в этом уверен, и Дейдри тоже. Мы были близки к безумию. Вопрос в том, что нам делать.

– По-моему, ты уже предлагал этот вопрос на рассмотрение.

– Когда?

– В клубе «Феспис», прежде чем возник разговор о любовных историях, ты объяснил, что считаешь недостойным ли шить твоего дядю Пена наследства. «Я не могу отобрать его любимый Грингроув, даже если…» Очевидно, ты хотел сказать: «…даже если собираюсь отобрать у него жену».

– Ну а какое может быть другое решение?

– Не знаю.

– Так больше не может продолжаться! – Ник взмахнул кулаком. – Такое положение невыносимо – оно разрушает нашу жизнь без всякого смысла. Я хочу жениться на Дейдри и твердо намерен это сделать, так что рано или поздно придется выложить карты на стол. Когда мы прибыли сюда и дядя Пен случайно упомянул о молодом Лохинваре, я подумал, что смогу это сделать, но у меня не хватило духу.

– Знаешь, Ник, – задумчиво промолвил Гэррет, – я полагаю, что великая любовь способна оправдать многое. Но хороший ли это способ?

– Не понимаю. Способ чего?

– Способ сообщать новости. По-твоему, тебе следовало поведать ему обо всем, изменив конец цитаты?

«Отвечай нам: ты с миром пришел иль с войной, Иль на свадьбе плясать, Лохинвар молодой?»

"Я влюблен – мне и мир, и война нипочем.

Убежим мы с женой дяди Пена вдвоем".

– Шуточка не из приятных, – буркнул Ник.

– Ладно, не обижайся. По крайней мере, ты подумал, как он все это воспримет?

– Я только об этом и думаю. И Дейдри тоже – возможно, ты заметил, что ее мучает совесть. Но мне все равно придется рассказать ему – другого выхода нет. Как бы он это ни воспринял, правда так или иначе выйдет наружу. Неужели в тебе нет ни капли романтики. Как насчет твоей великой любви?

– При чем тут она?

Ник вынул пачку сигарет, и оба взяли по одной, словно дуэлянты – шпаги. Ник воспользовался зажигалкой – пламя отразилось в его блестящих глазах – и снова стал шагать туда-сюда.

– Клянусь на Библии, – заговорил он, – что мои отношения с Дейдри были невинны, как… короче говоря, были абсолютно невинны. А вот можешь ли ты сказать то же самое теперь, когда ты снова нашел свою Фей – маленькую, привлекательную блондиночку? Были ли ваши отношения исключительно в стиле «розовых» романов, как ты уверял?

– На это отвечу я, – послышался голос Фей.

Лунный свет рисовал серебристые узоры на ее лице и белоголубом платье. Бесшумно шагая по сырой траве, она походила на привидение в восточном проеме изгороди.

Ник резко повернулся – его сигарета сверкнула и погасла.

– Вы слышали, что я говорил?

– Я не могла этого не слышать, мистер Баркли. Вы так кричали, что могли разбудить весь дом. Но я отвечу на ваш последний вопрос – и отвечу «нет». Согласно вашим с Дейдри стандартам, мои отношения с Гэрретом никак не назовешь невинными. Надеюсь, они будут такими же и впредь. Но не здесь! Только когда все ужасы будут позади и мы узнаем, чье лицо скрывалось под маской. Можете считать меня бесстыжей шлюхой – теперь, когда наши отношения не могут повредить Гэррету, меня это не заботит!