Игра саламандры - Давиде Лонго

– Можно? Здесь снова тот юноша… – и что-то очень тихо добавляет.

Менее чем через пару секунд мужчина появляется, его лицо с расширенными от возбуждения зрачками напоминает морду охотничьей собаки, услышавшей на охоте визг зайца.

– Оливо Деперо! Я в самом деле очень рад видеть вас. Простите, но я позволил себе сохранить ваше имя в нашем читательском каталоге.

– Мне нужна ваша помощь.

– Снова планы здания?

– Намного серьезнее.

– Ну же, ну же, слушаю?

– Мне нужны полные планы всех подземелий и коммуникаций: переходов, туннелей, кладбищ, лазеек, запасных каналов, пещер, противовоздушных убежищ, катакомб и колодцев Турина. Со всеми входами и выходами между пересечениями и соединениями.

В небольшом гостевом пространстве библиотеки повисает напряжение – как на поле битвы, как за столом во время игры в покер, как на финальных кадрах «Хода королевы»[144].

– Синьора Адель!

– Слушаю вас.

– Мы с юношей поднимемся в отдел картографии, в секцию «L3 bis: подземная картография и чертежи». Через пару часов побеспокойтесь, пожалуйста, чтобы принесли нам на третий этаж мой термос с чаем и ланч-бокс. В это время нам понадобится сделать перерыв, поскольку я собираюсь познакомить синьора Оливо Деперо с обширным и полным иллюстраций произведением Эрнесто Солинго Булина, графа Оползня. И если кто-то будет спрашивать меня, отвечайте, что я в раю.

32

Прошло пять часов. Стол завален фолиантами[145] и папками, тут же шесть чашек чая. Оливо выслушал множество рассказов и разъяснений по теме, и у него сложилось более или менее ясное представление о ситуации.

Главное, что выяснилось: Турин на самом деле похож на огромный кусок швейцарского сыра.

Сотни подземных переходов связывают дворцы бывших правителей Савойи[146], вырытые ими из-за страха перед гневом народным – чтобы в случае чего можно было тайно перемещаться между дворцами или же просто незамеченными покинуть город. Кроме того, под церквями тоже есть катакомбы и секретные проходы. Подземные туннели, построенные в древности с оборонительной целью главным образом вокруг Цитадели[147], туннели, выстроенные масонами на случай войн. Кроме того, углубленные ниши в подвалах дворцов, служившие винными погребами, тоже соединены с подземельями соседних домов. А еще колодцы и люки. Ледники[148]. Противовоздушные убежища времен Второй мировой войны. Разветвленная сеть каналов, когда-то оплетавших город, сегодня почти полностью засыпана землей. И в конце концов, плотная паутина канализационных стоков и вод.

Невероятный квест, лабиринт, который, по словам директора библиотеки, сумел исследовать только Эрнесто Солинго Булин, граф Оползень, и составил подробные карты Турина. Удивительный факт, если учесть, что граф вернулся с Первой мировой войны практически слепым.

– Это очень грустная история. Хочешь, расскажу? – спрашивает директор.

Оливо понимает, что у него мало времени. Грядет беда, хоть он еще и не понимает какая.

– Конечно, у нас есть время, – соглашается он, чтобы не огорчить директора.

– Эрнесто мог бы, благодаря своему титулу, избежать отправки на фронт, но это казалось ему очень неправильным, ведь другие парни уходили. Так что он, несмотря на пацифистские взгляды и то, что никогда не держал в руках даже рогатку, тоже отправился воевать. Наверное, поэтому почти сразу и подорвался на мине. Потерял ногу и почти слепым был отправлен домой. По возвращении в Турин его ожидало еще худшее: мать умерла от желтой лихорадки, собака – от столбняка, невеста – от диабета, а отец, потеряв разум, вступил в секту, последователи которой верили в порчу и ходили с завязанной за спиной левой рукой.

Оставшись в одиночестве, разочаровавшись во всем, полуслепой и с деревянным шарнирным протезом вместо утраченной ноги, Эрнесто посвятил свою недолгую жизнь царству теней. У семейства Солинго Булин имелась прекрасная вилла, у подножия гор в окрестностях Турина, с огромным садом, небольшим водопадом, стекающим в маленькое озерцо, и конюшни. Семья была королевских кровей, поэтому от их виллы и расходились потаенные подземные проходы к реке и городским подземельям.

Эрнесто стал каждый день спускаться туда. Сначала эти экскурсии занимали у него два-три часа, потом полдня и в конце концов он начал проводить в лабиринтах дни и недели. Там же он обнаружил у себя седьмое чувство, позволявшее ему преспокойно обитать в том мире, где у других человеческих существ не возникало ни малейшего желания жить. Там никто не мог потревожить его, обидеть или заставить что-либо делать.

Тогда люди и прозвали его Бродяга Солинго, но ему до этого не было дела. Один слуга приходил на виллу раз в неделю, принося еду. Что касалось остального, то животные в парке составляли графу компанию, звуки водопада и озера стали музыкой, а подземелье – источником счастья. Так продолжалось до тех пор, пока лет под шестьдесят его не замучил ревматизм.

Поняв тогда, что жить осталось недолго, Бродяга Солино решил передать городу все свои знания о подземелье и эти самые карты, которые сейчас представляют для нас огромный интерес. Завершив этот свой монументальный труд, он задумал написать автобиографию под названием «Три метра под землей». Взял бумагу и ручку, но скончался, успев написать лишь одиннадцать строк. Были напечатаны два тома его трудов, кратких, но содержательных. И мы с большой гордостью храним их в нашей библиотеке.

– Потрясно.

– Потрясно, да. Уже два часа. Пока я рассказывал, полдня прошло, и мне интересно было бы узнать, есть ли этому какое-то практическое применение, задумка, цель? Что заставляет тебя интересоваться планами городского подземелья? А если короче, то, как говорит молодежь, на кой хрен тебе это сдалось?

Оливо некоторое время пристально смотрит на него, – я всегда ценил людей, способных при необходимости быстро поменять регистр общения, не знаю, понятно ли объясняю, – и затем ставит мизинец, у него-то он еще цел, в определенную точку на карте.

– Понятно… – говорит директор. – И что там?

– Подвал под старым заброшенным тренажерным залом для бокса.

– Понятно, а что там – в этом заброшенном тренажерном зале для бокса?

– Бункер нацистов.

– Самых настоящих нацистов?

– Нацистов, прославляющих Гитлера, рейх и презирающих «людей низшего сорта».

– Поскольку я очень горжусь тем, что отношусь к категории Untermenschen – представителям низшей расы, – то прекрасно понимаю тебя.

– Вот и хорошо. Короче говоря, мне нужно знать, нет ли под этим подвалом подземного туннеля или чего-то подобного.

Директор утвердительно кивает и снова склоняется над разложенными на столе шестнадцатью картами. Берет компас и угломер, калькулятор и треугольник, – между тем я пошел в туалет, потому что после такого количества выпитого чая я уже почти описался, не знаю, понятно ли объясняю. И когда Оливо Деперо возвращается из туалета, директор сообщает