Потерянная страна Лагом. Книга вторая - Татьяна Нильсен

– Скажите, а где Катерину похоронили?

– Так на городском кладбище. После входа третья линия направо. И отец её рядом лежит.

– Всего доброго, – Светлана вышла.

На вид общежитие оказалось действительно в запущенном состоянии. На фасаде пятиэтажного здания кое-где слезла штукатурка, облупилась краска, и окна первого этажа кое-где закрывали фанерные ставни.

– Однако вместе пойдём, – шофёр заглушил мотор. – Не известно на кого нарвёшься. У тебя, поди, и оружия нет?

– Начальство ещё не расщедрилось на пистолет. Придётся обходиться своими силами, – Светлана огляделась по сторонам. – Вы Илья Валерьевич езжайте к своему товарищу. Я найду коменданта, побеседую, потом прогуляюсь по центру города. А вы возвращайтесь через два часа вон к тому кафе.

– Ну, смотри сама. Связь будем держать по телефону. Если что-то пойдёт не так, сразу телефонируй!

– Не волнуйтесь за меня, это же не джунгли, кругом люди!

Антипенко хлопнула дверью служебной машины и поднялась на облезлое крыльцо. В холле стоял стол и пустой щит для ключей. Похоже, никто уже давно не стоит на страже покоя жильцов, никто не следит за морально-нравственным воспитанием молодого поколения и никто не запирает двери в одиннадцать часов вечера. В обе стороны от холла располагались длинные коридоры с бесчисленным количеством дверей. Жильцы забили пролёты различным хламом, детскими велосипедами и коробками. Где-то играла музыка, и плакал ребёнок. Пахло всякой несвежестью. Такой запах селится там, где сконцентрировано большое скопление людей. Коменданта она нашла сразу. В комнатушке с открытой дверью стоял дым коромыслом и раздавался смех. Светлана без робости шагнула внутрь с вопросом:

– Здравствуйте. Не подскажете, где я могу найти коменданта общежития?

– Я заведую здесь всем, – Из дыма нарисовался мужчина и шагнул навстречу. – Чего надо?

– Мы можем поговорить? – Светлана показала удостоверение.

– Из Москвы? – удивился мужчина. – Странно у нас здесь место тихое.

– Я заметила, – она посторонилась, пропуская мужчин и молодых женщин, которые неслышно вместе с дымом вытекли из комнаты в коридор. – Меня интересует вопрос, как можно прописаться в общежитии, не проживая здесь?

– На что вы намекаете?

– Да ни на что, мне ваши игры с левыми регистрациями не интересны. Поднимайте свои записи и дайте ответ – здесь прописан Спесивцев Виталий Фёдорович?

– Я вам и без записей скажу, что здесь.

– Вы так хорошо помните всех зарегистрированных?

– Конечно, нет! Примерно год назад я получил запрос на данную личность из военкомата.

– Вы знали, что Спесивцев находился в местах лишения свободы?

– Комендантом я работаю чуть больше трёх лет, когда принимал дела по общежитию, видел эту фамилию. О том, что совершил Спесивцев я в курсе. Однако моё отношение к этому человеку никак не влияет на то лишать его прописки или нет! Раньше можно было выписать осужденного в одностороннем порядке на основании приговора, вступившего в законную силу. Сейчас такая норма отменена, – комендант спохватился. – Да вы присаживайтесь.

– Спасибо, – Света притулилась на краешке стула в прокуренном кабинете возле облезлого письменного стола. – У Спесивцева остались здесь родственники?

– В общежитии никого нет. Я поднимал старые записи и обнаружил, что родители его умерли, братьев и сестёр у него не было. Сейчас в той комнате проживает семья из Таджикистана. Так что здесь вы ничего не найдёте.

– А по какому поводу военкомат запрашивал информацию?

– Им требовалось подтверждение по поводу регистрации. Я тогда сделал вывод, что парень завербовался на СВО. Ему же необходимо место, куда вернуться после службы.

– Почему вы решили, что военные интересовались Спесивцевым именно по поводу службы?

– Послушайте, все мы читаем газеты и телевизор смотрим! Из мест лишения свободы многие выходят, подписывая контракт!

– И вы выделили бы ему жилплощадь в случае возвращения?

– Поскрёб бы по сусекам, – уклончиво ответил комендант. – Прописка есть, значит и угол найдётся.

– Спесивцева вы никогда не видели? Он никогда не появлялся с требованиями вернуть комнату?

– Однозначно! Его здесь не было.

– Кто-нибудь из старожилов остался в общежитии, кто может помнить Виталия Фёдоровича?

– Дайте подумать. На втором этаже проживает ещё древняя старушка, которая могла знать родителей Виталия. Я могу проводить. Бабуся точно дома, она плохо видит и мало куда выходит, к ней приходят женщины из службы опеки.

Комендант проводил Светлану на второй этаж, указал на дверь и развернулся со словами:

– Не буду мешать. А от меня вы больше ничего не узнаете! – он развёл руками. – Увы!

– Постойте! – Антипенко схватила коменданта за рукав. – Как звать старушку?

– Баба Шура её все зовут. Отчество не помню! Хорошо если завалялась какая-нибудь шоколадочка. Бабуся это любит.

– Сразу бы так и сказали, – сердито мотнула головой Света. – Где у вас тут поблизости магазин?

– За углом направо, – виновато развёл руками комендант. – Сразу как-то не сообразил.

Через тридцать минут Антипенко снова стояла возле обшарпанной двери. Она громко постучалась, прислушалась, потом так же громко позвала:

– Баба Шура. К вам следователь из Москвы. Можно войти?

Дверь неожиданно распахнулась и перед Светланой образовалась седая опрятная старушка.

– Что ж так кричать. Я не глухая! Вижу плоховато, а слышу хорошо!

Она похлопала по карманам стёганого тёплого халата и вытащила очки с толстыми стёклами.

– А у тебя документ есть?

– Конечно! – Светлана показала удостоверение, по виду пожилой женщины она поняла, что та толком ничего не рассмотрела. – Я хочу поговорить с вами по поводу Виталия Спесивцева. Вы же знали его родителей? Расскажите, какая это была семья!

– Какая, какая, – старушка развернулась и направилась в комнату, по привычке нащупывая руками косяки и все предметы, которые попадались по пути. – Семья как семья. Мать отец и сын! Ничего про них плохого не скажу! Не просите! Жили нормально, работали на заводе. Может, выпивали чуть больше других, а кто тогда не выпивал! И парня своего они воспитали правильно! Правда, учился мальчик средненько! Да только именно средненькие в люди и выбиваются. А кто в школе звёзды с неба срывал, тот всю жизнь на мизерную зарплату в инженерном корпусе протирал штаны! А после девяностых инженера с высшим образованием вовсе стали никому не нужны! А такие, как Виталька на импортных машинах катались!

Баба Шура нащупала край стола. Светлана подошла, чтобы помочь старушке сесть на стул, но та отмахнулась:

– Я здесь каждый сантиметр знаю лучше зрячей, привыкла уже. В комнатушке четыре на четыре метра за всю жизнь мало что изменилось.

Антипенко осмотрела комнату. Обстановка выглядела убого, но кругом царила чистота.

– А я вам гостинцы принесла, – Светлана поставила на стол набитый доверху пакет. – Конфеты «Птичье молоко», сыр, печенье, колбаса и