Мертвая цепочка - Николай Иванович Леонов

село и не забрал богатства. Так что сейчас самое время его забрать и отдать на реализацию. Я, правда, не знаю, сколько там, но хватит и Максу на открытие бизнеса, хватит и его родителям, и нам с тобой на две козы.

— Да? И каким образом? Ты сама туда собираешься рвануть? Что, на две козы? Ты опять? Зачем тебе козы, Свет? Ты ж у меня блогер или кто там еще!

— Конечно, но не одна. Ты едешь со мной. Красивая сельская пастораль: пожилая пара с внуком едет на место силы на Алтай. Очень в тренде, между прочим, сегодня такие поездки. А козы — это счастье для женщины в моем интересном возрасте. В интересное положение я уже точно не попаду, даже если ты очень постараешься, а я на эти твои старания соглашусь.

— Боже, Света! Пастораль — я еще понимаю, это в твоем духе, все ж дворяне были в роду. Но в тренде… место силы… Что у нас было на обед, я забыл? Опять мухоморы? А насчет постараться… Я подумаю.

— Ты старый неуч. Я как должна молодой девицей, по-твоему, в сети прикидываться, чтобы не спалиться? Вот и приходится и сленг учить, и в тренде быть. Пардон за тавтологию. Короче, собирай свои самые модные портки и складывай их вот в этот чумудан! — И она весело засмеялась.

Утром она разбудила Макса, усадила его напротив себя и рассказала ему семейную историю. Тот сидел с открытым ртом и слушал свою прабабушку, не перебивая. Заподозрить ее в содружестве с Альцгеймером он никак не мог — Светлана Николаевна никогда не отличалась неадекватностью. Авантюризмом — да, но не маразмом. Макс поверил — ему очень хотелось поверить. А когда увидел карту, то уже не сомневался, что у них все получится. Они посмотрели в интернете, где именно находится теперь то старое село, где прятался когда-то с семьей дворянин и офицер Владимир Печерский и закопал свои драгоценности.

Посчитали, сколько нужно бензина, сколько остановок, где есть возможность по дороге заселиться в маленькие гостиницы или отели, и через три дня, собрав все, что нужно, отправились. Благо погоды стояли летние и очень добрые к людям. Когда честная компания добралась наконец до сельской местности, глаз и душу порадовало все. Зеленые холмы, чистый воздух, который, казалось, можно было пить, и тишина. Подъезжая к селу Н., они увидели женщин, сидящих на ящиках из-под овощей и предлагающих варенье, соленья, семечки и пирожки приезжим. Баба Света выбралась из авто и подошла.

— Мне пирожки, огурцы, помидоры и зелень. А картошечка есть?

— Конечно, берите! Вы откуда?

— Из Москвы, — не моргнув глазом, соврала она. — Говорят, травы у вас лечебные, волшебные, а мне вот мужа надо на ноги поставить. Хотим еще ребеночка родить… Клетки нужны и мать суррогатная. Слыхали, ЭКО называется? Только я сама-то не могу, только биологический материал сдать можно. А для этого нужно травами вашими полечиться, — несла ахинею Светлана, а в ее глазах полыхали веселые искры. — Не подскажете, где можно остановиться, может сдает кто?

— А-а-а, ну да, конечно… Берите картошку-то. А сдает у нас баба Маня, самый последний дом по улице Медовой, сразу увидите, не спутаете.

— Видала? Ребеночка они хотят! Полоумные, одно слово — москвичи! — возмущенно сказала женщина, когда Максим завел мотор и они отъехали.

— Светка, ты что им такое сказала? У них глаза по чайнику и рты открытые, — подозрительно глядя на развеселившуюся жену, спросил дед Андрей.

— Сказала, что мы потомки инопланетян, которые построили эту деревню, едем вступать в права наследства, чтобы готовились. Заодно поесть нам купила.

Дом бабы Мани они нашли сразу же, хозяйкой оказалась маленькая, сухая старушка. Она передала им ключи от домика, который расположился рядом с ее избушкой. Семья зашла внутрь. Тканые занавески, скатерки и салфетки, дорожки на полу и круглые половички, связанные из матерчатых полос. В доме пахло чистотой и уютом. Правда, отопления не было, но оно и не нужно было в такое время года. Для приготовления пищи имелась маленькая электрическая плитка, на которой Светлана и приготовила еду. На следующий день отправились на разведку, взяв карту. Шли долго, часа три, с остановками. По дороге им попадались вальяжные стада баранов и коз, коров. При виде коз Светлана на несколько минут теряла свой боевой вид и начинала тискать животных с разрешения пастуха.

— Ах, вы мои пушистички, молочные девочки, рогаточки мои! — мимимишничала она.

Пастух с любопытством смотрел на очень возрастную даму в модных широких джинсах ярко-голубого цвета, в очках и футболке. Светлана до своих лет сохранила стройность, ей все это шло, но все равно выглядело непривычно. По крайней мере, для сибирского села. Наконец-то они дошли до места, очень похожего на то, которое было обозначено на карте. Макс снял с плеч палатку, и они разложились на привал и ночлег.

— Слушайте, бабуль, а я читал, что на Алтае медведи ходят прямо по селам, страшновато, — поежился Макс.

— А еще росомахи, горностаи и рыси. А в ущельях, в которых спрятаны сокровища, — драконы. Не дрейфь, правнук, прорвемся.

Они разожгли костер, поужинали, напились чая. В траве кто-то шуршал, намекая на присутствие змей, что очень беспокоило Макса и деда Андрея. А вот Светлане Николаевне было все нипочем. Она успокоила мужчин, что если это и змеи, то безобидные ужи, хотя это было не так. Утром часов в пять они отправились согласно карте. И через два часа были в пещере. Невероятно, но они нашли ее сразу, без мытарств, разочарований и подвохов со стороны высших сил. В кино и книгах же бывает именно так: никакой клад не дается даром, а иногда еще и требует жертв. Но, видимо, все жертвы семьи Печерских были уже принесены. Светлана Николаевна аккуратно сняла доску, которой ее предок закрыл выемку, где спрятал горшок, и достала клад.

— Откроем сразу или понесем в палатку? — спросила она у своих мужчин, глаза ее горели.

— Ба, давай сразу, — сглотнув слюну, сказал младший Печерский.

Она постелила на земляной пол пещеры полотно, которое взяла с собой, и открыла горшок. Сначала из него посыпались золотые империалы, полуимпериалы, червонцы, рубли и полтины.

— Ба, что это?

— Дело в том, Максим, что каждый правитель в свое время чеканил монеты со своим профилем — так сказать, компенсировал недолюбленность в детстве. Царственным родителям часто было не до чад и уж тем более не до их воспитания. То и дело могли удушить или отравить, так что нужно было торопиться. Смотри, тут целых четыре империала, а это самая крупная монета Российской