Изъян - Алекс Джиллиан

Она делает паузу и бросает на меня короткий взгляд:

— Вечером состоится открытая сессия. Небольшая группа, до двадцати человек. Там каждый расскажет о своём пути, о том, что его сюда привело. От тебя никто не будет требовать откровений на публику, достаточно просто присутствовать и слушать. Если почувствуешь, что готова, сможешь сказать пару слов.

— А если не почувствую? — нахмурившись, спрашиваю я.

— Никто не будет давить, — мягко отвечает Алина. — Главное, чтобы ты почувствовала, каково это — находиться среди тех, кто тоже ищет ответы. Иногда даже молчаливое присутствие многое меняет.

Я отворачиваюсь к окну, пряча охватившее меня волнение. Значит, сегодня меня ждёт не просто экскурсия, а проверка. Первый шаг в неизвестность, который нельзя будет откатить назад.

Поток машин постепенно иссякает, огни города остаются позади, и "Лексус" уходит всё дальше в темнеющий лесной массив, где асфальт выглядит слишком ухоженным для обычной подмосковной трассы. Спустя несколько минут впереди вырастают массивные ворота. Высокий забор, камеры по периметру, прожекторы с холодным светом, выхватывающим из темноты куски гравия и металлических конструкций. "Лексус" плавно тормозит перед шлагбаумом.

Нам навстречу выходят двое охранников в одинаковой униформе. Один из них сканирует номер машины, второй внимательно заглядывает внутрь, задерживая взгляд на мне.

— Она со мной, — опустив стекло, коротко сообщает Алина.

Этого оказывается достаточно. Шлагбаум бесшумно поднимается, ворота раздвигаются, и "Лексус" въезжает на охраняемую территорию.

Расставленные воль дороги фонари подсвечивают аллею и строгие силуэты корпусов за деревьями. Камеры следят за каждым движением, невидимые датчики сканируют въезд. Я чувствую себя частью процесса, который давно идёт по отлаженному сценарию, и моя роль в нём уже определена.

На внутреннем посту нас встречает женщина в строгом белом костюме с планшетом в руках. За её спиной виднеется узкая стойка с врезанными в стену металлическими шкафчиками и аккуратным рядом пластиковых боксов. На столике рядом лежат тонкие белые браслеты, и я примерно догадываюсь для чего, а точнее для кого они предназначены.

— Новая участница? — уточняет она.

— Гость, — спокойно поправляет Алина.

— Прошу оставить телефон и сумку в ячейке. Фото и запись на территории запрещены. — женщина берёт один из браслетов и протягивает мне. — Это гостевой идентификатор. Без него вы не сможете свободно передвигаться по комплексу.

Я нехотя передаю телефон и сумочку. Крышка шкафчика захлопывается сухим щелчком, и через мгновенье на моем запястье защёлкивается гостевой браслет. Сердце тревожно бахает в груди, но мысль отказаться я даже не рассматриваю, иначе меня просто не пропустят внутрь. Единственным утешением служит только то, что в случае моего исчезновения Верочка абсолютно точно поднимает тревогу.

— Поезжайте, — женщина удовлетворённо кивает и жестом указывает вглубь территории.

Автомобиль плавно трогается дальше, и передо мной открывается завораживающее зрелище, словно срисованное с глянцевой открытки.

По аллеям чинно прогуливаются люди в белом. Одни неспешно беседуют, размеренно жестикулируя; другие идут молча, глядя перед собой с умиротворённой улыбкой. Никто не кричит, не спешит, не суетится. В каждом взгляде и жесте чувствуется выверенная гармония и отрешенность от всех земных забот и волнений.

На спортивной площадке под открытым навесом группа мужчин синхронно повторяет плавные движения под ритмичную музыку, напоминающую гимнастику тайцзи. В подсвеченных бассейнах медленно плывут силуэты. Рядом на шезлонгах расположились несколько женщин в белых халатах. Закрыв глаза, они лежат в одинаковых позах и, кажется, даже дышат в такт друг другу, а я не понимаю, отдыхают ли они или участвуют в каком-то ритуале.

Мраморные фонтаны бьют тонкими серебристыми струями, разбрасывая искры света по идеально выложенной плитке. Газоны безупречно подстрижены, кусты подогнаны под строгие геометрические формы, а клумбы сложены так, что цветы распускаются в определённом порядке, создавая почти математический орнамент. Всё выглядит совершенным и словно выверенным по лекалу.

Сквозь эту нарочито безупречную декорацию "Лексус" медленно катится вперёд, приближаясь к главному корпусу, который мгновенно перетягивает на себя всё внимание. Высокое здание из светлого кирпича возвышается над остальными, как надзиратель над паствой. Фасад лаконичный и строгий, линии выверены и симметричны, но именно эта математическая точность придаёт ему зловещую силу. Узкие мозаичные окна тянутся к небу, прорезая стены вертикальными полосами, и в их разноцветных стеклянных вставках мерцает отражённый свет фонарей. Возможно, это всего лишь оптический обман, но у меня складывается отчётливое ощущение, что внутри здания горит скрытое пламя, пробивающееся наружу едва заметными всполохами.

— Поразительно, правда? — тихо спрашивает Алина, не сказавшая ни слова на протяжении всего пути по территории комплекса.

Я заторможено киваю, продолжая глазеть на необычный корпус, больше напоминающий храм или культовую обитель, чем терапевтический центр. Высокий портал у входа обрамлён каменными орнаментами, где из переплетенных линий проглядывают змееподобные изгибы и крылатые силуэты. Колонны кажутся тяжёлыми, вросшими в землю, словно удерживая весь массив от обрушения. В этом монолите есть и торжественность, и ледяная отчуждённость, вызывающая одновременно благоговейный трепет и внутренний протест.

Мой взгляд внезапно поднимается к крыше… и сердце сжимается от ужаса. Над главным входом высечен до боли знакомый символ. Уроборос, сомкнувший кольцо, и распахнутые внутри круга крылья феникса. Здесь нет подписи Ordo Simetra, но в этом и нет нужды. Сам знак говорит громче любых слов.

Губы пересыхают, горло сдавливает стальная петля, и я отчаянно впиваюсь пальцами в обивку сиденья. Моя подруга не ошиблась, журналистское чутье подсказало ей верный путь. Я оказалась именно там, куда так стремилась попасть Ника… но не успела.

— Ты в порядке, Вит? — с беспокойством в голосе произносит Алина, мягко прикоснувшись к моему плечу. — Выглядишь так, словно приведение увидела

Я рефлекторно дёргаюсь и с усилием воли перевожу взгляд на неё. В её глазах, тёплых, как расплавленная карамель, застыл немой вопрос. Но через миг тревога сменяется подозрительным прищуром.

— В чём дело? Может, объяснишь? — в ее голосе прорезаются незнакомые требовательные нотки.

И я, черт возьми, понимаю, что обязана взять себя в руки и придумать логичное и правдоподобное объяснение своему поведению. Натянуть улыбку, вывернуться наизнанку, но убедить Алину, что моя реакция — банальное волнение. Ничего больше. Иначе меня в лучшем случае выпроводят отсюда пинком под зад, а в худшем… даже не хочу додумывать.

— Прости, я слишком впечатлительная…, — сбивчиво тараторю я, пряча внутреннюю дрожь за показным восторгом. — А это место… оно и правда поражает. В хорошем смысле слова.

— Я начинаю сомневаться, что твой муж настолько успешен, как ты его мне расписала, — усмехнувшись, Алина заметно расслабляется, откидываясь на спинку сиденья. — Но не переживай, Вит. Даже если ты немного