Кабул – Кавказ - Виталий Леонидович Волков

– Наши шефы в Германии будут спрашивать конкретно. Что мы можем им предложить в качестве резюме? – вдруг подвела черту Ута. Балашов еще раз удивился: озера озерами, песок песочком, а твердого грунта на дне, оказывается, достаточно. – Опасность исламского фундаментализма для Германии? Под это вряд ли дадут деньги.

Игорь и сам понял, что весь проект с немцами – ерунда. Не надо никаких аргументов, довольно лишь эту твердую нотку расслышать. Болван Боба… Нет, все же наша ведьмочка мне милей их ангелочка. Уже милей? Или все дело в «анти-Гале»? Не в судьбе, а в нежелании ее принять? Вот в чем беда.

Балашов глотком уничтожил коньяк, взял Бобину непочатую сотку, опустошил и ее. В баре посветлело и потеплело. В конце концов, его дело книга, а все остальное пусть додумывает Турищева. Видимо, на его лице отразилось нежелание дальше в чем-то убеждать телевизионщиков. Или Боба с Турищевой ее предупредили?

– Мы сохраним линию и общий план, а под деньги сузим тему. Например, обозначим проблему проникновения наркотиков в ФРГ через Россию из Чечни и Средней Азии, – предложила Маша сама и добавила, выдержав паузу: – Наркотиков и афганцев-боевиков. Тех, обкатанных, как сказал господин Балашов.

– В Германию? Боевики? – искренне изумилась Ута.

– Удивлена? – спросила подруга так, словно речь шла о неожиданном любовном приключении их общего знакомого. – А что тут удивляться? Боевики попадают в Чечню, получают там легальные паспорта, потом, как российские граждане, едут к нам, получают визу в немецком посольстве, покупают билет и отправляются в Берлин. Или во Франкфурт. Или в Дюссельдорф. А уж оттуда – куда хотите. Кому командировка нужна – те так едут, а кто надолго осесть хочет – делают паспорта и дуют себе флюхтлингами. Вот и вся схема, а у вас в Европе растет армия борцов за ислам с постоянными визами и российскими паспортами. Плюс оружие из Чехии да Польши. Границы-то почти открыты. Я читала, в Берлине у каждого третьего школьника пистолет имеется…

Машенька поднесла маленькую чашку к изящному ротику.

– Это тебе только один сценарий, – бросила она озадаченной подруге.

– Дай-ка я тебя ч-чмокну в щечку! – заорал на весь бар Кречинский. – Ты ж просто ч-чудо из Г-голливуда!

– Постой, дай кофе выпить.

Балашову тоже смерть как хотелось выпить, только не кофе, а коньяка. В голове уже шумело. Он вдруг привстал и предложил Маше обменять ее коньяк на его кофе.

– Только мое кофе остыло, – предупредил он с ужасом главнокомандующего, теряющего контроль над всегда верными ему войсками, осознавая, что не справляется с родами слов.

– Нет, спасибо. Мне холодная кофе без надобности. Бобочка, сок мне принеси, побудь еще кавалером.

Но Балашов, вместо того чтобы сесть на место и успокоиться, скороговоркой произнес:

– Маша, бог с ним с кофем, можно вас после Бобы поцеловать?

Сказал и сам понял, что сморозил. «Господи, куда бы провалиться со стыда? Вот Галя бы поиздевалась, этот позор увидев! Не успел от подола отойти, как уже осрамился. Талант чистоты, талант чистоты!» Балашов даже прикрыл глаза, словно в предчувствии пощечины, но услышал неожиданное:

– Почему же после? Вы классик, вам и припадать первому.

Игорь растерянно оглянулся на Кречинского. Тот рассмеялся и зашептал толстыми губами:

– Н-нельзя отказывать В-валентинычу.

– О, да вы еще и Валентиныч? Валентинычей обожаю! – облизнулась ведьма и предъявила свою смуглую щечку. Балашов промахнулся и попал в ухо.

– Э, тише ты. Сядь. Нашему т-телерадиовещанию нужны з-здоровые ушки, – заметил безобразно трезвый Кречинский и отправился в очередной поход за напитками.

С-сюрприз

– Вот с-скажи мне, любимец б-богов, не знаешь, п-почему мужчины ходят в сортир п-поодиночке, а бабы – всегда п-парочками? – поинтересовался Кречинский, когда дамы удалились по насущным делам.

Балашов не знал.

– Наверное, стесняются поодиночке, – предположил он наугад. Его мысли были заняты другим: как сделать так, чтобы проводить по окончании посиделок Машу, естественным образом отделив ее и себя от других.

Мерзавец Боба словно прочел его мысли.

– П-при общении с женщиной, мой нетрезвый к-классик, самое главное – п-первый раз. П-первый раз – это якорь, п-поверь. Если покатит – все, швартовка обеспечена. А нет – п-потом как ни старайся… Ну, конечно, если красивая. Если считает себя красивой. Если не красивая, то еще пара п-попыток у тебя имеется. Такие они, ж-женщины, странные. Вот, казалось бы, д-дайте мужику развернуться, п-помогите ему, п-поддержите, а потом уж требуйте. Ан н-нет, они бы и рады, а все равно. Или вот в сортир. Но нам н-некрасивые без надобности пока, да?

Балашов опасливо оглянулся, однако собеседник успокоил его: старик, не бойся, дамы туда уходят надолго. Это мы прагматики – пришел, ушел. А им побеседовать надо, нас обсудить.

– О тебе, н-небось, говорят сейчас. Не икается? Нет? Т-тебе какая б-больше?..

– А у меня знаешь как? – поделился Игорь, уходя от ответа. – У меня знаешь что самое главное? Ну, то, что остается надолго? Разговор перед тем, как свет погасить.

– Я так и д-думал. Ты, з-значит, еще и разговариваешь, перед тем как с-свет гасить. Верно Маша тебя обозвала: интеллигент.

Балашов решил, что Кречинский над ним насмехается, но, взглянув на него, подумал о другом: можно быть молодым, молодым, молодым, а потом сказать одно только слово, бросить один лишь взгляд – и все, сдулся, на деле выходит старик стариком.

– А тебе кто? – спросил он.

– А-ах, – тот махнул рукой так, словно опоздал на последний автобус, – не в том дело. Кажется, с-старичок, поплыла немочка от твоих афг-ганцев. Через п-полчаса сюда еще один д-джентльмен подтянется. Для усиления. Будет большая с-стрелка.

– Что за джентльмен?

– Да какой-то эксперт. Народ в Ч-чечню возит, в Афгане потерся. И, говорят, к-культурный. С-сгодится.

– Чего раньше не сказал? Я бы и своего привел.

– Не, твой пока без надобности. Этот водить с-сможет, видимость практика с-создавать. Ты же, как до д-дела дойдет, тьфу-тьфу, з-зада с-своего не оторвешь от кресла. А этот п-побегает с немцами, те же с-сидеть на месте не могут. Надо только д-девок предупредить. Сколько они там еще т-трепаться с-собираются? Видно, п-понравился ты им…

Балашову скорое появление нового господина с богатой биографией совсем не понравилось.

– Да ты не в-волнуйся, старик, он, с-сказали, дешевый. Но убедительный. Турищева нашла – он там тоже на каких-то немцев т-трудится.

– Слушай, а этих девиц ты где раздобыл? Тоже Турищева помогла? Я эту Турищеву боюсь.

– Не, зачем. Не б-бойся. Вообще ж-женщин не бойся. Бойся смотреть на часы, когда ты с ж-женщинами. Дарю тебе фразочку, к-кстати… Немка – Машенькина подружка, с-считай, вместе работают. А