Тридцать сребреников в наследство - Татьяна Рябинина

— Спрашивали, — икнув, ответил он. — Не было ли чего… Проблем каких. А тебе зачем?

— Надо! — Никита сказал это так внушительно, что Илья поверил: действительно надо. — Так как, были проблемы?

— А я знаю? Я же не электрик.

— Ничего не искрило, свет не мигал, электроприборы сами не выключались? На кухне особенно?

— Вроде нет.

— Ты говорил еще кому-нибудь, кроме Кирилла, что встречался с Викторией?

— Нет. А ты откуда?..

— От верблюда! — перебил Никита. — И не говори, если жить хочешь. Ну все, будь здоров.

Выйдя из дома, он сел в машину и поехал на Лермонтовский, где жил Илья, решив при необходимости выдавать себя за частного детектива. Детективных агентств развелось великое множество, корочки его риэлторской фирмы были красивого вишневого цвета, причем с одним только названием «Эксцельсиор» на обложке — а в руки их давать Никита никому не собирался.

На парадной металлической двери красовался кодовый замок. Зато черный ход гостеприимно разинул свой бездверный проем в подворотню. Никита вошел и огляделся. Запах гари чувствовался, но его уже перебивали обычные ароматы старых подъездов: кошек, плесени и еще чего-то противного.

Он поднялся по крутым, стоптанным по краям ступенькам на пятый этаж. На площадке вполне можно было бы играть в бадминтон. Если бы она, конечно, не была такая закопченная. Свою дверь и кусочек пола перед ней соседи оттерли, а квартира Ильи зияла тьмой, как и черный ход. Никакой милицейской печати не наблюдалось, поскольку некуда было ее прилепить — дверь то ли сгорела, то ли ее выбило.

Замка на распределительном щите Никита не увидел. Оглянувшись, он вошел в квартиру и заглянул туда, где раньше была кухня. Гарь, копоть, отвратительный запах. Развороченные металлические остовы плиты, раковины и холодильника, какие-то черные обломки и лохмотья. Тесть говорил, что родственники решили скинуться Илье на ремонт — в долг, разумеется. Доброта несусветная!

Так, а проводка-то скрытая. Что тогда могло коротнуть и дать искру? Розетки? Шнуры электроприборов? Поди теперь узнай! Эксперты смотрели, написали в заключении о причине взрыва: «возможная неисправность электропроводки». Возможная! Значит, явных следов умышленных повреждений не нашли. Или их не было, или все сгорело. Но если преступник не полный идиот — а он не полный идиот, однозначно, — он не мог следы эти оставить. Потому что хотел, чтобы все выглядело как несчастный случай, а надеяться на полное сгорание — глупость.

Или он знал, что где-то есть какая-то неисправность? Нет, чепуха. У них дома время от времени коротит одна розетка, но это не значит, что она даст искру именно в какой-то определенный момент.

Никита вышел на площадку и позвонил в соседнюю дверь.

— Кто? — недовольно спросил женский голос.

— Я по поводу ваших соседей, — широко улыбаясь в направлении глазка, начал Никита. — Откройте, пожалуйста.

После некоторых раздумий женщина приоткрыла дверь на длину цепочки и выжидающе посмотрела на него. Ей было лет тридцать, махровый халат туго натянулся на выступающем животе. Как всегда при виде беременной женщины, Никита невольно вздохнул. Ему очень хотелось ребенка, но Света просила подождать, пока станет определеннее ситуация с Машей.

— Я из частного детективного агентства, — Никита помахал своим служебным удостоверением. — Скажите, пожалуйста, в тот день, когда у соседей газ взорвался, вы никого постороннего на лестнице не видели?

— Нет, — покачала головой женщина. — Я из квартиры вообще не выходила. Ну до взрыва. Потом-то выскочили все во двор.

— Ма, а тот дядька? — пискнул откуда-то из квартиры детский голосок.

— Какой дядька? — насторожился Никита.

— А-а, ну да, конечно, — женщина буквально повисла на цепочке, но открывать дверь не торопилась. Из-за нее выглядывала девочка лет семи. — Дочка хотела пойти на первый этаж к подружке, вышла из квартиры и вернулась.

— Там, на четвертом этаже, дядька какой-то стоял, — перебила девочка. — Я испугалась.

— Ну и молодец, — похвалил ее Никита. — Всегда нужно быть осторожной. А как он выглядел, не запомнила?

— Нет, он спиной стоял, — девочка отпихнула маму от двери и почти протиснулась в щель на площадку. — Лицом к окну.

— Ну хоть что-то? Высокий, маленький, худой, толстый? Во что одет?

— Не помню. Не очень толстый. И не очень худой. И на нем был спортивный костюм. Серый. Или коричневый. Или синий. А на голове — бейсболка.

— Я пошла с ней, — вступила мать, — но на лестнице никого не было. Кто-то спускался, я слышала внизу шаги, но мы его не видели.

— А свет когда погас?

— Минут через десять-пятнадцать. Муж пошел посмотреть — и вот… Его оглушило, до сих пор слышит плохо. Хорошо хоть жив остался.

Никита поблагодарил и спустился на этаж ниже. Только там на его звонки никто не отозвался. На третьем этаже послали через дверь по известному адресу, а на втором хоть и открыли, но ничего полезного сообщить не могли.

Ну что же, спасибо и на том. Некто стоял на площадке четвертого этажа и ждал. Чего? Пока газ заполнит квартиру? Но девочка его спугнула. Видимо, он спустился вниз, а потом снова поднялся и забрался в щит.

Когда Никита вернулся домой, Света уже была там. И учинила ему настоящий разнос — за то, что оставил Машу одну.

— Ма, не ругай Никиту! — крикнула та из своей комнаты. — Он не хотел уходить, я сама ему сказала. Что вы со мной, как с уродом? Я даже чай себе грела — и ничего.

— Честное слово, у меня просто слов нет! — Света отвернулась к плите, как будто не хотела его видеть, никогда и ни за что.

— Ну перестань, — Никита обнял ее за плечи. — Ничего же не случилось.

— А если бы случилось?

— Скажи, твой папа в каких отношениях с электричеством? — он перевел разговор на другую тему, не сказать, чтобы более приятную.

— С электричеством? — удивилась было Света, но тут же поняла и вздохнула. — Да не особо. Лампочку еще может поменять, а в более сложных случаях мы вызывали электрика. Кстати, о лампочках. В ванной как раз перегорела. Пошел бы поменял, пока мясо дожарится.

Никита достал из кладовки новую лампочку, забрался на бортик ванны, снял белый матовый плафон и выкрутил старую. Закончив, он понес ее в мусорное ведро. В прозрачной колбе беззащитно дрожали перегоревшие усики.

Никита пощелкал ногтем по лампочке. Если ее разбить, то раздастся сочный хлопок: воздух рванется заполнить вакуум. Интересно, а что будет, если лампочку разбить аккуратно? Чтобы не повредить нить накаливания? И включить в сеть?

Странный вопрос! Разумеется, нить на воздухе моментально сгорит. А