Тридцать сребреников в наследство - Татьяна Рябинина

Нет, ерунда какая-то получается. Это ведь надо сначала отключить электричество на площадке, а уже потом включать свет на кухне. Когда кто-то начнет проверять предохранители, ток пойдет по проводам и нить даст искру. Но ведь это риск! Выйти из квартиры, залезть в щит, вернуться, щелкнуть выключателем, и снова выйти на лестницу. Чтобы нос к носу столкнуться с соседом?

Никита с досадой швырнул лампочку в пустое мусорное ведро и мрачно усмехнулся, услышав сочный хлопок.

Глава 37

— Ну, ты все поняла?

Анна лениво пошевелилась, вытащила руку из-под головы Алексея и перевернулась на живот.

— Да поняла, поняла, — невнятно пробурчала, уткнувшись в его плечо. — Надо поторопиться, пока Валерка не вернулся.

— Только не переигрывай. Когда начнут трясти, делай морду ящиком и тверди свое. Ты не собиралась его красть. Встретила, отвела в кафе, накормила мороженым. И все. Какой же это киднэппинг?

— Да кто поверит?

— От тебя зависит. И только потом, будто нехотя, сдавайся. Заставили, мол. Пригрозили.

— И кто заставил? — Анна потянулась за сигаретами и зажигалкой.

— Крутые ребята. Можешь даже описать, но не перестарайся. А то придумаешь какую-нибудь хрень. Представь себе среднестатистических братков из сериала. — Алексей приподнялся на локте и посмотрел на будильник. — Ну, мать, пора мне двигать. Скоро твоя сумасшедшая доченька явится. Да и Маринка совсем на голову упала. Карманы обшаривает, рубашки обнюхивает.

— Неужели скандалы закатывает? — фыркнула Анна.

Она встала и принялась быстро одеваться — совсем как вымуштрованный солдат по тревоге. Алексей успел только трусы натянуть, а она, уже в спортивном костюме, закалывала на затылке волосы.

— Скандалы она закатывать не рискует, — он подошел сзади и запустил руки под ее куртку. — Зато психует и ворчит. Как бы следить не стала. Это было бы неприятно.

— Я вообще не понимаю, — Анна закинула голову назад, глядя ему в лицо снизу вверх. — Не понимаю, как ты с ней живешь. У вас же ничего общего.

— Ошибаешься.

— Ну, кроме видов на бабкино наследство.

— Люди живут и с гораздо меньшей совместимостью, не так ли? И потом, тебе-то не все ли равно?

Анна закусила губу.

— А у нас с тобой как — только на время делового предприятия?

— Аня, сделай милость, не начинай! — поморщился Алексей, застегивая рубашку. — Вот чего терпеть не могу, так это выяснять отношения. Надолго, не надолго. Еще скаж, до гроба! Как получится, так и получится. Или тебя что-то не устраивает?

Она дернула плечом:

— Все в порядке.

Алексей посмотрел на нее внимательнее и нахмурился. Он уже собрался уходить, но от двери вернулся. Хозяйским жестом приподнял ее подбородок, уставился прямо в глаза — то ли как гипнотизер, то ли как кобра. Ласковая и обаятельная кобра.

— Анюта, я прошу тебя, выброси эти глупости из головы. Нам же хорошо с тобой, так? Ну и цени это. Живи сегодняшним днем. А что будет дальше — так надо еще дожить до этого «дальше». Пока у нас другая задача, согласна?

Словно против воли Анна кивнула.

— Ну вот и умница.

Алексей небрежно поцеловал ее в лоб и пошел к входной двери.

— Господи, что же я делаю-то? — застонала Анна, падая на развороченную постель.

* * *

Виктория красила ресницы в три слоя, между делом отпивая кофе и посматривая на часы. Скоро выходить из дома, а Артура до сих пор нет. А еще обедом его кормить. Мать только через два часа придет.

Она защелкнула косметичку и подошла к окну. С десятого этажа улица хорошо просматривалась до самого поворота к школе. Красной курточки Артура видно не было.

Где же его носит? Уроки уже сорок минут как закончились. Знает же ведь, паршивец, что ей уходить надо.

Бормоча самые зверские проклятья на двух языках, Виктория ходила по комнате — от окна к порогу и обратно. Часы на серванте насмешливо тикали. Даже если этот малолетний паразит придет в ближайшие пять минут, ей все равно придется брать такси.

Пять минут. Десять. Двадцать.

Она уже не сердилась, а просто сходила с ума. Что-то случилось. Надо что-то делать. Но что?

Рванулась к дверям — бежать в школу, но на пороге остановилась. А если они разойдутся? Если он пошел через стройку, хотя ему это категорически запрещено? Или забежал к кому-то из одноклассников, забыв, что она его ждет?

Залпом допив давно остывший кофе, Виктория написала сыну грозное послание с категорическим приказом ждать ее у парадной, и понеслась к школе. Перешла дорогу, с известной долей облегчения не обнаружив на асфальте кровавых пятен. Подбежала к крыльцу, взлетела на второй этаж, дернула дверь.

Закрыто.

В учительской ей сказали, что Мария Сергеевна здесь — повела группу продленки на обед. Путаясь в коридорах и переходах, Виктория бросилась в столовую: а вдруг Артур там. Ну мало ли, у него же есть карманные деньги. Или учительница почему-то оставила его после занятий.

В столовой Артура не оказалось. Мария Сергеевна сказала, что он ушел домой сразу после уроков. Виктория плюхнулась на разболтанный стул, уронила голову на облитый компотом стол и некрасиво завыла.

— Да не волнуйтесь вы так, — пыталась утешить ее учительница. — Давайте позвоним кому-нибудь из ребят домой. Они обычно с Валей Котовым вместе ходят. Или с Мишей Камаевым. Пойдемте в класс, я вам телефоны дам.

Виктория позвонила и Вале, и Мише, и другим мальчикам. Все говорили одно и то же: Артур сегодня никого не дожидался, ушел первым, сказал, что его мама ждет. Она сидела и размазывала по лицу потеки туши, не зная, что делать. Звонить в милицию?

— Подождите-ка, — дотронулась до ее локтя Мария Сергеевна. — Давайте еще Оле Копытиной позвоним. Она с вами в соседнем доме живет. Ее мама встречает, может, видела, куда он пошел. Хотите, я сама позвоню?

Глотая слезы, Виктория протянула ей телефон. Закончив разговор, учительница посмотрела на нее с еще большей тревогой.

— Галина Петровна сказала, что видела Артура. Он стоял на углу с какой-то женщиной. Блондинкой средних лет в сером плаще.

— И… что?

— Больше она ничего не могла сказать. Они с Олей прошли мимо.

— Господи! — застонала Виктория. — Его украли, я знаю, его украли.

Глава 38

Она даже не заметила, что перешла на грузинский, учительница смотрела на нее с недоумением. Телефон вдруг истошно завопил, Виктория вздрогнула и выронила его.

— Виктория Григорьевна? — вкрадчиво поинтересовался странно бесцветный и бесполый голос, когда она дрожащими руками подняла трубку и нажала на кнопку соединения. — Вы, наверно, беспокоитесь о своем сыне?

— Кто