Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18" - Дуглас Престон

Первым опомнился висевший на скале Пендергаст.

— Кори, — тихо сказал он, — осталось немного. Поочерёдно переставляй руки и ноги, попытайся ухватиться за край верхнего выступа и подтягивайся. А оттуда мы быстро выберемся на поверхность.

Кори всхлипнула и закрыла лицо свободной рукой.

— Мисс Свенсон, — строго добавил Пендергаст, — плакать будете наверху, а сейчас нужно выбраться отсюда.

Его строгий и спокойный голос привёл Кори в чувство и заставил забыть о парализующем волю страхе. Она вытянула вверх вторую руку, с трудом нащупала крохотный выступ, потом нашла место для правой ноги и медленно подтянулась. После этого она упёрлась левой ногой в небольшую выемку на скользкой скале и подтянулась ещё раз. Последнее движение далось ей с огромным трудом, но через минуту Кори перевалилась через край полукруглой площадки и распласталась на её мокрой поверхности. И тут она громко разрыдалась, уже не сдерживая накопившиеся эмоции. Кори плакала до тех пор, пока рядом с ней не появился запыхавшийся Пендергаст. Он опустился на колени и обнял девушку за плечи.

— Кори, ты молодец, умница. Монстра больше нет, а ты сейчас в полной безопасности. Успокойся, теперь всё будет хорошо.

Она хотела что-то ответить ему, но не находила сил и продолжала громко рыдать, чувствуя, что это приносит ей облегчение.

— Его больше нет, ты в полной безопасности, — повторил Пендергаст, гладя Кори по голове.

В этот момент она снова вспомнила отца, который когда-то тоже гладил её по голове и всегда утешал в минуты отчаяния. Кори почти физически ощутила его присутствие и даже вспомнила один эпизод из раннего детства, когда он так же нежно успокаивал её, поранившуюся на детской площадке. Наконец Кори вытерла слёзы.

Пендергаст отошёл в сторону.

— Мне нужно спуститься вниз и оказать помощь шерифу Хейзену. Он серьёзно ранен и сам не выберется оттуда. Мы скоро вернёмся.

— Это он?.. — выдохнула Кори.

— Да, это он спас тебе жизнь, — улыбнулся Пендергаст. — И мне тоже.

Кори отползла от края обрыва и прислонилась спиной к мокрой скале. Она вспомнила всё, что испытала за это время, — страх, отчаяние, боль, ужас, шок, облегчение и радость от того, что всё это уже позади. На самом деле прошло не так уж много времени с того момента, когда Кори спустилась в пещеру, но эти часы показались ей вечностью. Свежий ветерок теребил её грязные и слипшиеся от воды и пота волосы. Это был приятный ветер — он нёс с собой до боли знакомые запахи земли и дождя.

Кори не знала, долго ли ждала своих спасителей. Иногда ей казалось, будто она спит, но слабые звуки напоминали, что это не так. Очнулась Кори только тогда, когда рядом с ней послышались шаги. Она открыла глаза и увидела Пендергаста, который заботливо поддерживал поникшего шерифа Хейзена. Вид его был ужасен: всё лицо в крови, одежда изорвана в клочья, а левое ухо истерзано. Он едва стоял на ногах, но всё же нашёл в себе силы приветливо махнуть Кори рукой.

— Ну ладно, друзья, — сказал Пендергаст, — нам пора. Осталось совсем немного. Мы оба поможем вам, шериф.

Кори с трудом встала на ноги и пошатнулась от усталости. Пендергаст с тревогой посмотрел на неё и поддержал свободной рукой. Они обхватили шерифа с обеих сторон и медленно поплелись по узкому тоннелю, с наслаждением вдыхая свежий воздух.

Глава 78

Уильямс брёл к дому Краус, с каждым шагом ощущая ноющую боль в ноге. Кукуруза на поле была вырвана почти с корнями, а отдельные початки отброшены ураганным ветром к самой дороге. Уильямс проклинал дождь и себя самого. Давно следовало укрыться в доме и там ждать завершения операции. А сейчас он промок до нитки, да ещё и с раной на ноге. Сочетание столь неблагоприятных факторов может привести к воспалению лёгких.

Уильямс с трудом поднялся по высоким ступенькам на крыльцо дома. Под его ногами хрустело стекло разбитого ветром окна. Только перед самой дверью он заметил в гостиной дома тусклый свет и с радостью догадался, что это горят дрова в камине. Превосходно! Они с Шертом мокнут под дождём, а Рейнбэк нежится у камина. Ну что ж, теперь его очередь согреться.

Уильямс нажал кнопку звонка, но, сообразив, что без электричества звонок не работает, сильно постучал в дверь. Однако его стук совпал с очередным раскатом грома, поэтому ему никто не ответил.

— Рейнбэк, это я, Уильямс! — закричал он в сторону разбитого окна и снова постучал кулаком по двери. В доме царила тишина. — Рейнбэк!

Подождал минуту-другую, но так и не дождался ответа.

Уильямс выругался и вдруг подумал, что Рейнбэк сидит в ванной, в туалете или на кухне, а потому не слышит стука в дверь. Чёрт бы его побрал, сидит небось на кухне, жрёт, пьёт вино, а он тут мокнет под дождём. Уильямс обошёл дом с другой стороны, нашёл боковую дверь с разбитым стеклом и, сложив руки рупором, закричал что есть мочи:

— Рейнбэк!

Очень странно.

Осторожно вынув оставшиеся осколки стекла, Уильямс просунул руку, нащупал задвижку и открыл дверь. Под его ногами скрипнули старые половицы. Он вытянул вперёд руку с фонариком и медленно пошёл по коридору, прихрамывая на раненую ногу. В этом старом доме всё скрипело и стонало под натиском ветра, и в какое-то мгновение ему показалось, что дом может рухнуть под напором стихии и похоронить его под обломками.

— Рейнбэк!

Молчание.

Подойдя к гостиной, Уильямс толкнул приоткрытую дверь. Внутри было пусто, и только дрова в камине тихо потрескивали да ветер завывал в разбитом окне. Большой стол был накрыт скатертью, а посредине стояла ваза со свежими цветами. Уильямс пошёл на кухню, но и там никого не обнаружил. Более того, там явно никто не готовил пищу.

Вернувшись в гостиную, он растерянно посмотрел на камин. Куда же подевался Рейнбэк, чёрт возьми? Похоже, он смылся отсюда вместе со старой хозяйкой. Но куда? Может, они всё-таки вызвали «скорую помощь» и он поехал с ней в больницу? Но почему Рейнбэк не предупредил их? Ведь до входа в пещеру идти всего пять минут. Впрочем, это очень похоже на мерзавца Рейнбэка. Он всегда думает только о себе и ни в грош не ставит всех остальных.

Уильямс снова посмотрел на весёлые огоньки в камине и рассудил, что ему, собственно, наплевать на Рейнбэка и на всех прочих. В конце