Человек без тени - Кеннет Дун

– Лекси как-то называла мне твой домашний адрес. Если найдешь капельку биттера, сделай мне «Роб-Рой». У меня был ужасный день. Пришлось навестить нескольких людей и воспользоваться международным телеграфом. Но теперь я знаю, что не ошиблась. Мне нужно рассказать тебе кое-что важное.

– И это не может ждать? Тебе не нужно спешить домой и готовиться к семейному торжеству?

– Я позвонила Грегу и все объяснила. Близнецы приедут только на День Подарков27, а мы приглашены сегодня на рождественский ужин к декану. Но я не пойду. Муж справится и без меня.

Какая-то сомнительная горькая настойка нашлась в кухонном шкафчике. Я вывалил в высокие стаканы по хорошей порции льда, смешал виски, вермут и биттер, а в свой бокал долил апельсинового сока. Аманда сразу отхлебнула добрый глоток, будто ее мучила жажда.

– Случилось что-то настолько ужасное?

– Вот это, – Аманда достала из сумочки фотографию Карлайл, – послание из прошлого.

– Что именно?

– Ее ожерелье. Точнее это не ее ожерелье, не Спенли-Эвертонов. Оно довольно редкое, эдвардианского периода ар-нуво28, представляет собой цветущую разветвленную ветку со спелыми плодами из александритов, листья выполнены из изумрудов и желтых сапфиров, а вот здесь можно увидеть три больших распустившихся цветка – у каждого в центре крупный гранат в окружении лепестков из бриллиантов. В зависимости от освещения яблоки меняют цвет с красного на зеленый, таково свойство александрита. Это ожерелье принадлежало Рашель Аппельбаум. Его подарил ей второй муж, мой двоюродный дед по матери. Ты видел это ожерелье живьем?

– Нет. На Лайле его не было, когда я ее обнаружил. Может, оно в сейфе?

– Полицейские досматривали сейф, у управляющего отеля была комбинация экстренного вскрытия. В описи драгоценностей ничего подобного нет, впрочем, там и драгоценностей не было – фактически только серьги, жемчуг и браслеты, которые были на самой Карлайл, а в сейфе перстень с печатью и пара бриллиантовых запонок.

– Может, Гуч его давно продал?

– Скорее всего. Очень жаль. Конечно, фотография не передает цвета камней, но я уверена, что это именно то ожерелье. Оно было создано по специальному заказу дяди Давида одним лондонским ювелиром. Долгое время это было нашей семейной шуткой – ювелир старой школы был в таком ужасе от дядиной просьбы, что никак не хотел делать этот «фруктовый лоток», а предлагал что-то более лаконичное и изящное. Но дядя твердо решил подарить своей любимой жене увесистую яблочную ветку с драгоценными цветами и фруктами. В итоге тетя Рашель после смерти дяди почти не расставалась с этим ожерельем, хотя носить его было довольно неудобно.

– И что тут такого ужасного? Может, Гуч выкупил это ожерелье у наследников твоей тетки?

– Это совершенно невозможно. Как жаль, что я не могу расспросить Карлайл, как к ней попала эта вещь. Это очень важно. Дело в том, что ожерелье вместе с другими драгоценностями Рашель Аппельбаум пропало в самом начале войны. Как и сама тетя Рашель, ее дочь от первого брака и зять. Они собирались бежать из Франции, но больше об их судьбе никто не слышал.

– Думаешь… их схватило гестапо и отправило в концентрационный лагерь?

– Никаких записей в немецких архивах на эту тему нет. К тому же все они пропали после того, как решили обратиться к одному посреднику, Гэри Михану. К нему обращались и другие желавшие покинуть Францию. Это был… страшный человек. Его подозревают во множестве убийств. Там еще осталось что-то в кувшине?

Я подлил Аманде «Роб Роя», достав свежий лед из морозильника.

– Гэри Михан жил в Париже до войны, он как-то был связан с американским посольством. Когда в 1939 году Франция объявила войну Германии, многим стало ясно, что Гитлер рано или поздно нападет на Францию. И у некоторых хватило ума уехать, хотя это было не так-то просто: в Италию бежать было невозможно, в Испанию опасно, в Англии тогда тоже не были рады французам, а в Америку нужны были деньги и визы. Больше всего обеспокоились так называемые криминальные элементы. Все знали, что в Третьем Рейхе с преступниками обходились очень сурово. Немцы строили свое идеальное будущее и безжалостно очищали улицы от мелких бандитов, сутенеров, проституток и наркоторговцев. В отличие от многих буржуа, до последнего дня блицкрига предпочитающих жить в уютной розовой вате, парижские преступники не строили никаких иллюзий на тему того, что с ними сделают нацисты. Вот тут Михан и вступил в игру. Он предлагал разным темным личностям билет в Америку. Новые паспорта с американской визой, а также место на корабле с подкупленным капитаном. Просил он много, но не разорительно. В газетах писали, что в Париже накануне капитуляции резко выросло число грабежей и вымогательств – ходили слухи, что это бандиты изо всех сил собирали деньги на услуги Михана.

Ему многие верили, тем более, что он даже показывал паспорта с визами, которые обещал отдать сразу после посадки на корабль. Вывозил он тайно. Люди должны были приходить к нему поздно вечером на специальную конспиративную квартиру, адрес которой он открывал лишь в последний момент, откуда они под покровом ночи выезжали в сторону побережья, где садились в лодку, которая доставляла их к сухогрузу на рейде. По мере продвижения гитлеровских войск порт отправки все больше смещался на юг: вначале Гавр, потом Брест, потом Ла-Рошель… Естественно, «клиентов» Михана больше никто не видел. Вот только и до Америки они не добирались, впрочем долгое время этого никто не замечал. На самом деле, как позже выяснилось, он никого никуда не переправлял, даже не вывозил из Парижа. Прямо на своей конспиративной квартире он одурманивал пришедших людей наркотиком, потом убивал их, а трупы закапывал в подвале дома или расчленял и спускал в канализацию.

Неприятности начались, когда Михан взялся за евреев. Наконец и те сообразили, что в оккупированной Франции их не ждет ничего хорошего, и начали отчаянно искать пути к бегству. Предложение Михана выглядело заманчиво, тем более, что все были уверены, что он уже многим «помог». С евреями он начал проворачивать такую же жуткую схему. Тем более, что, по сравнению с мелкими преступниками у евреев было больше преимуществ. Если первые едва могли наскрести денег на услуги Михана, то состоятельные иудеи расплачивались сразу за всю семью, к тому же собирались в дорогу, прихватив все сбережения и драгоценности.

Но здесь Гэри Михан просчитался. Если мало кто интересовался судьбой воров и сутенеров, то у его еврейских клиентов были родственники, начавшие задавать вопросы. Почему тетя Рива так и не добралась до Нью-Йорка? А как