Дочь Авраама - Кеннет Дун

шляпу на лицо и принялся тихонько похрапывать. Подобным образом поступила большая часть пассажиров полупустого салона – очевидно бизнесменов, отправлявшихся в Оклахому ночным рейсом, чтобы назавтра прямо с утра приступить к делам.

Только я возился и ворочался в своем кресле, пил содовую и колу, ходил в туалет, аккуратно протискиваясь мимо соседа, наконец читал «Потерянный рай» Мильтона. Из предисловия я узнал, что поэт написал свой монументальный труд в конце жизни, когда практически ослеп, а буквы он выводил по памяти. Я представил себе, как, сидя в кромешной тьме, Мильтон рождал в голове красочные образы адского Пандемониума. С раем у него получилось несколько хуже, хотя тоже живописно.

Интересно, что на фоне достаточно однобоких персонажей: истекающего злобой Сатаны, занудного Бога и туповатого Адама самой реалистичной и человечной получилась Ева. И, правда, удивительно, что еще в райских кущах ей одной пришла в голову разумная и по-женски практичная идея – разделить с мужем фронт работ по саду, чтобы больше успеть до наступления ночи. Ай, да молодец. Мужа послала подпирать кусты жимолости, а сама пошла подрезать розы. Я вспомнил Беттани с лейкой и в рабочих перчатках, закопавшуюся в своем саду, и Кристиана, спешащего в кабинет с кипой бумаг.

Не удивительно, что даже Сатана, увидев работящую женщину, «стал на время добр», но ад в его груди все-таки взял верх. Дальнейшая сцена соблазнения, хорошо известная всему человечеству, теперь мне показалась надуманной. Я решил, что настоящая Ева даже Сатане немедленно дала бы полезные задания.

Пролистнув несколько глав и заглянув в конец, я убедился, что люди были изгнаны из рая, но ушли вполне довольные друг другом. Тогда я начал смотреть в ночь за стеклом иллюминатора, чувствуя себя почти что дьяволом, преодолевшим Хаос и достигнувшим Земли:

Все меньшие усилья Сатане

Потребны для полета, он теперь

В мерцанье сумерек, совсем легко

Скользит по успокоенным волнам,

Так радостно заходит в порт корабль,

Рангоут потеряв и такелаж,

В борьбе со штормом.

Я попросил у стюардессы свежих оклахомских газет и читал их почти до самого приземления.

В аэропорту купил дорожный атлас, взял на круглосуточной стоянке в аренду автомобиль и отправился в Талсу.

Честно говоря, до сих пор не могу рассказать, что из себя представляет Талса. Велик этот город или мал, какая в нем главенствует архитектура, насколько хороши рестораны, красивы ли девушки.

Потому что, чувствуя огромную усталость, я остановился в первом же мотеле со свободными номерами на подъезде к городу, где и проспал почти до половины десятого. Наутро регистратор мотеля любезно поделился со мной телефонным справочником, где я быстро обнаружил номер и адрес завода «Роббен Пластикс». Если бы предприятие закрылось или сменило название, мне пришлось бы искать какие-то другие варианты, но так я просто позвонил и договорился о встрече с неким мистером Зирингом, директором по кадрам, представившись доверенным лицом Вима Роббена.

Остановившись в придорожной закусочной, чтобы позавтракать яйцами и бифштексом, уже через полтора часа я подъехал к заводу, расположенном к западу от Талсы на берегу реки Арканзас.

– Вы говорите, что работаете на лос-анджелесский офис «Роббен Лензес»? – непонимающе спросил меня мистер Зиринг, оказавшийся вертлявым молодым человеком лет тридцати пяти, который даже в сапогах на высоких каблуках едва доставал мне до плеча. Его замшевый пиджак был украшен бахромой и заклепками. Ковбойского «стетсона» я нигде в кабинете не заметил, но, возможно, шляпу он оставил в приемной или в своей машине.

– Я работаю лично на мистера Уиллема Роббена, – уточнил я. – Выполняю его конфиденциальное поручение. Если хотите, мы можем прямо сейчас позвонить мистеру Роббену в его резиденцию. Или мистеру Мортону Джасперсу, консультанту мистера Роббена. С Джасперсом мы партнеры.

Несколько минут Зиринг колебался, глядя на телефон, но, похоже, что мой новый костюм еще пока выполнял свою службу.

– И все равно я не понимаю сути вашей просьбы. Зачем вам знать подробности несчастного случая, произошедшего более двадцати лет назад?

Очевидно, что сам Зиринг в силу возраста не мог быть участником этого инцидента. Возможно, он вообще был не в курсе давнего происшествия.

– Потому что у одного человека, которого я разыскиваю по заданию мистера Роббена, была найдена вот эта газетная заметка, – я показал листок Зирингу и ткнул пальцем в сообщение о пожаре. – Подозреваю, что он имел к этому какое-то отношение или знал кого-то, кто имел.

– Ничего не понимаю, – Зиринг пожал плечами. – Производство пластика было весьма опасным в то время и не очень развитым. Несчастные случаи происходили.

Он поднял трубку и связался с секретаршей.

– Мисс Доддс, пригласите, пожалуйста, ко мне в кабинет мистера Лунгстрема. Это начальник цеха «Си», он работает на заводе уже тридцать лет с момента его открытия. Надеюсь, он сможет ответить на ваши вопросы.

Через пятнадцать минут в кабинет вошел мужчина лет пятидесяти в джинсах, ковбойских сапогах и самой чистой спецовке, которую я когда-либо видел в жизни.

– Курт, это мистер Стин из Лос-Анджелеса. Он работает на мистера Роббена.

– Частный детектив? – подозрительно посмотрел на меня Курт Лунгстрем, изучая визитную карточку.

– Я веду расследование по личной просьбе мистера Роббена, – сообщил я. – Изучаю прошлое одного человека, Абрахама Рэйми.

– Никогда не слышал о таком, – решительно заявил Лунгстрем.

– А что вы можете сказать об этой заметке?

Начальник цеха вдумчиво прочитал текст.

– Это было так давно. Ну да, помню, был несчастный случай в одном из помещений. В механизме, приводившем в движение конвейер термопластформ, произошло короткое замыкание. Рядом стоял куб с ацетоновым составом, которым чистили оборудование. Его пары мгновенно вспыхнули, огонь перекинулся на чан с пластиком, лившимся на конвейер. Но все обошлось, пламя удалось быстро потушить, цех почти не пострадал. Тут даже не о чем говорить.

– А люди?

– Ну, это все-таки завод. Мы имеем дело с машинами, с горючими веществами, с бутаном. Тут постоянно случаются травмы. Вот, смотрите, – Лунгстрем поднял левую руку, на которой отсутствовал мизинец и половина безымянного пальца. – Рукой чистил конвейер от излишков, пока был еще подмастерьем. Жизнь за такие штуки быстро наказывает. Сейчас уже намного лучше, конечно. И оборудование другое. И техника безопасности более строгая.

– Тут написано, что были погибшие.

– Да, двое ребят, которые принесли куб. Собственно, его не должно было там быть, когда конвейер работал. Так что они сами виноваты. Вспыхнули мгновенно, мы не успели сбить пламя.

– Не помните, как их звали?

– Вот еще. Я и не знал их толком. Какие-то новички. Тогда много ребят на завод нанималось, хотели таким образом избежать призыва. А многие просто