Дочь Авраама - Кеннет Дун

прием в Беверли-Хиллз или на Голливудских холмах, то из присутствующих там гостей можно вытрясти столько незарегистрированных стволов, что хватило бы на бодрую гангстерскую перестрелку. И я был уверен, что, отдав мне свой пистолет, уже на завтрашний день Аманда попросит своего «знакомого», чтобы он достал ей новый.

– Я не смогу им воспользоваться, – покачал я головой. – У меня и так проблемы с полицией. Вдруг меня опять огреют по голове, а из этого пистолета снова кого-то застрелят?

– Тогда просто не говори, что он твой, – засмеялась Аманда. – Ствол чистый, клянусь. Послушай, не хочешь, не бери. Мне странно, что ты так боишься оружия, хотя служил в армии и в полиции. По мне, так это просто инструмент. Мне нравится, как в Америке к этому относятся. Не то, что в Англии. Просто покажи мужику пушку, если почувствуешь, что разговор принимает неприятный оборот. Например, если он достанет гаечный ключ или решит спустить на тебя собаку.

Я поцеловал Аманду. Пистолетик у нее был не то, чтобы очень внушительный, но как аргумент в споре вполне мог сослужить мне службу.

Глава 40

Юба – самый маленький округ Калифорнии, плоский, как жестяной лист. Если Курт Лунгстрем мечтал увидеть океан, то, посетив ранчо своего друга Майка, он был бы сильно разочарован. В Юбе были только реки и озера, окруженные соснами. Впрочем, по сравнению с Оклахомой, даже этот пейзаж показался бы каким-то разнообразием.

Ранчо «Кармель» располагалось как раз на берегу одного из озер. Тут не было ни закрытых ворот, ни хмурых охранников с дробовиками, ни злых собак. Я припарковал арендованную машину у длинного бревенчатого одноэтажно дома с широкой открытой верандой. На веранде стояли уютные кресла-качалки и висели кормушки для птиц. Сразу за домом переливалась гладь озера. Хотя время близилось к полудню, воздух все еще был свежим и навевающим прохладу, в отличие от лос-анджелесского зноя. Несколько минут я стоял около машины, просто наполняя легкие озерным эфиром и слушая птичье пение.

– Вы к нам по записи или просто заехали по пути? – на крыльцо вышел молодой мексиканец.

– Это же ранчо «Кармель»?

– Совершенно верно.

– А Майк здесь? Мистер Холл. Я хотел с ним повидаться.

– Майк сейчас рыбачит с группой на озере. Но они скоро вернутся. Пока что я могу вас зарегистрировать и показать вашу комнату. Меня зовут Гильермо. Вы договаривались лично с Майком?

– Нет. Я просто проезжал мимо и вспомнил, что он как-то раз прислал открытку с приглашением посетить его, когда будет время. Вот и решил, что сейчас как раз то самое время.

– Понятно. Ну что ж, – улыбка Гильермо ни на миг не померкла. – Проходите в дом. Там все накрыто к ленчу. Ребята вернутся с рыбалки до смерти голодными, так что еды много. Думаю, улов будет отменным, так что, надеюсь, вы останетесь у нас на ужин. Вы с багажом? Помочь вам донести сумки, мистер…?

– Стин. Дуглас Стин. Нет у меня багажа. Я же сказал, что просто проезжал мимо, поскольку был в ваших краях.

Гильермо продолжал дружелюбно улыбаться и понимающе кивать. Мы зашли внутрь бревенчатого дома, где я обнаружил огромную комнату с большим камином, сложенным из камня, и прекрасным видом на озеро из противоположных от входа окон. Центр комнаты занимал не менее огромный стол, на котором громоздились тарелки с тушеной фасолью, лепешками, печеными овощами и жареными ребрышками. При этом старая мексиканка и две ее помощницы на этом не успокоились, а продолжали таскать на стол из кухни какие-то соусы, ароматные закуски и выпечку. Все улыбались мне белозубыми ртами, а Гильермо уже пододвигал стул и предлагал начать угощаться до прихода остальной группы.

Что за чертово ранчо? Все работники проводят утро со своим хозяином на рыбалке, а после ленча что – они дружно сядут на лошадей поедут скакать галопом по лужайкам, как будто в каком-то фильме?

Я положил себе на тарелку несколько закусок, зачерпнул лепешкой чили и оказался наверху гастрономического блаженства. Даже мексиканская кухарка Аманды не могла сравниться в мастерстве с местными поварихами.

Молодая девушка поставила передо мной стакан с бледно-желтым содержимым. Я осторожно попробовал – это оказался домашний лимонад, свежий и ароматный, но слишком сладкий, на мой вкус. Подсознательно я ощутил смутную тревогу. Все это гостеприимство показалось мне неестественным, как будто меня заманивали в какую-то секту. Вдруг в напиток был добавлен наркотик, и я отключусь, чтобы оказаться во власти безумцев на краю мира. Хорошо, что хотя бы Аманда знает, куда я направился.

Тут входная дверь открылась и в комнату ввалилась компания примерно из дюжины человек, которые немедленно начали с шумом рассаживаться вокруг стола, обсуждая подробности утренней рыбалки. К моему присутствию все отнеслись спокойно, кто-то протягивал мне руку через стол, чтобы поздороваться, кто-то просто меня игнорировал.

Я всматривался в чернокожего мужчину, сидящего во главе стола. Примерно одного возраста с Лунгстремом, но намного симпатичнее. Мелкие морщинки вокруг глаз указывали на привычку часто улыбаться или щуриться на солнце. Скорее первое, потому что улыбался мужчина действительно часто, следя за разговором за столом. Впрочем, и привычку часто бывать на открытом воздухе выдавали черные пигментные пятна, похожие на крупные веснушки, которые щедро покрывали его скулы и щеки.

Я заметил, что и сам хозяин периодически бросает на меня внимательный взгляд. Наверняка Гильермо рассказал ему о неожиданном старом друге, заехавшем в гости по пути, и теперь он явно гадал, откуда он мог меня знать.

Встав из-за стола, я подошел к хозяину.

– Вы Майк Холл? Родни Майкл Холл?

– Ну да. Называйте меня Майком. У нас тут все по-простому. А вы какой-то там Дуглас, Гильермо мне сказал, что вы мой старый приятель. Но, убей Бог, старина, я вас первый раз в жизни вижу. А у меня отличая память на лица. Раз увижу – не забуду.

– Да, у моей девушки такой же дар, – мне было неожиданно приятно назвать Аманду своей подругой, тем более зная, что в кармане у меня лежит ее маленький пистолет. – Нет, мы не встречались. Я приехал, чтобы поговорить с вами о Лерое Свите.

– С Лероем все в порядке? – Майк был искренне обеспокоен. Он говорил тихим сиплым голосом, а теперь стал еще чаще шипеть и откашливаться.

– Нет, он мертв.

– Боже мой, – лицо мужчины утратило часть коричневой краски, от чего черные пятна стали видны еще четче. – Давайте выйдем на воздух. Поговорим в спокойной обстановке.

Мы отошли в дальний конец веранды и расположились в двух плетеных