Смерть в квадрате - Евгения Витальевна Кретова

видела, как вы пялитесь на меня на съемочной площадке, так что ждала, что как-то меня найдете. Через Саню… В чем, собственно, проблема? Я не его девочка, просто… пересекались иногда.

Крошев фыркнул. Глафира потемнела взглядом:

– Ой, не надо только пай-мальчика разыгрывать. Ваш помощничек же как-то нашел дорогу к главному сутенеру города? Чтобы меня найти… то есть с чего-то решили, что он меня может знать. – Она закатила глаза. – В машине он сказал, что у меня рубашка куревом провоняла, заказчику не понравится. И предложил, раз я актриса, разыграть перед вами сценку, типа девушка в беде, ограбили, раздели, чуть не убили…

Она цокнула языком, плотнее завязала узел на груди, спустила волосы и скрестила руки.

– Если у вас и мысли не возникло, что мое появление розыгрыш, то, выходит, клево я сыграла. Чего нос воротите?! А если догадались, то чего тогда подыгрывать начали? Коньяком поить, в ванну горячую усаживать?! Все вы, мужики, одинаковые…

Она поднялась и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.

Макс остановил ее:

– Вы эту одежду узнаете? – он показал вещи из чемодана Аделии.

Глафира кивнула.

– Тогда как вы объясните, что на рубашке кровь?

Темных пожала плечами:

– Без понятия, я вещи в машине оставила. Вообще-то надеялась, что Гризли их сохранит.

Макс убрал сотовый.

– Девушка, на которой была эта рубашка, вернее всего мертва. А я неделю потратил на ваши, Глафира Дмитриевна, поиски. И даже если и был шанс найти девушку живой, сейчас он равен нулю…

Глафира округлила глаза:

– То есть я еще и виновата, что вы работу делать не умеете?

Макс убрал мобильный в карман. Резко развернулся и направился к выходу – где искать настоящую жертву он не знал.

Он снова оказался в начальной точке.

Глава 26

Саня Гризли уже оправился от прежнего шока и теперь смотрел на Макса с наивно-наглым выражением, в котором откровенно читалось: «И что ты мне сделаешь?».

Капитан Александров устроился за столом напротив задержанного, открыл папку с делом. Долго перебирал бумаги и молчал, периодически издавая многозначительные звуки. Саня на каждый из них реагировал одинаково: закатывал глаза и презрительно прыскал.

– Что, начальник, – не выдержал он, – вздыхаешь? Неприятно, как твое дело разваливается?

Макс коротко на него взглянул.

– Отнюдь… – Он снова уставился в документы. – Считаю, сколько внеочередных званий получу, заехав в ваш уютный городок.

Саня склонил голову к плечу. Макс продолжал:

– Девушку нашел, – он загнул первый палец, – махинации в аэропорту обнаружил, притон накрыл!

Последнее он сказал особенно радостно. Про махинации в аэропорту он, конечно, приврал, но откуда Сане Гризли об этом знать? А махинации какие-то точно есть – не просто же так камеры из зоны сортировки убрали и не торопятся возвращать.

Макс раздражающе ослепительно улыбнулся:

– Это ж такими темпами и через звание перескочить можно!

Гризли, поморщившись, продолжил:

– Мелочный ты тип, начальник… О званиях печешься.

Макс пожал плечами:

– Ну, о чем-то приходится. – Он захлопнул картонную папку и поставил локоть здоровой руки на стол, посмотрел на Гризли. В материалах дела лежало заключение эксперта: кровь на рубашке не принадлежала Глафире Темных. – Мне время дорого, поэтому предлагаю начинать со следствием сотрудничать. И достоверно рассказать, кому были переданы вещи Темных, оставшиеся в вашей машине.

Раненая рука пульсировала, Макс предполагал, что к врачу все-таки явиться придется.

– Да выбросили и все…

– Хорошо. Где выбросили, куда выбросили, – Макс приготовился записывать, снова открыл папку «Дело» и здоровой рукой вытянул бланк протокола допроса. Поморщился.

Гризли отвернулся:

– Я не помню.

– Придется вспомнить. Девушка, на которой были эти вещи, вероятно, тяжело ранена, а может быть, уже и мертва. И ваша причастность к ее смерти очевидна: свидетельница показывает, что оставила вещи именно в вашей машине, рассчитывая получить их обратно. Они не имели ни пятен, ни повреждений.

Гризли ощерился:

– В лесу выбросили!

– Сейчас вы врете. Следов, свидетельствующих о пребывании рубашки и брюк в лесу, на одежде не обнаружено.

Гризли чертыхнулся. Макс неторопливо продолжил:

– Предвосхищая ваши попытки завести следствие по ложному следу, отмечу, что на волокнах ткани не обнаружено следов ни пищевых отходов, ни машинного масла, ни…

– Ой все! – Гризли отмахнулся. – Не знаю я, у кого шмотки оказались, правду говорю. В машине я, конечно, тоже не собирался оставлять, отдал Юрику… Юре Филитову.

Это был один из задержанных вместе с ним охранников, который как раз и выстрелил в Макса.

– Он носит женские вещи?

Гризли фыркнул:

– Не его фасон, знаешь ли. И размер он побольше предпочитает… Чтобы пристроил я отдал, не понятно, что ли?!

Макс сделал отметку в протоколе.

– И что Филитов?

– Да ничего, сунул в пакет… Дальше не знаю, я поехал в кабак, парней отпустил. У них спрашивайте.

Филитов отпираться не стал, на вопрос о вещах Глафиры Темных, пожал плечами:

– Шефа отвезли в «Айрин», это кабак наш местный, приличный. Его ждать остался водитель, нас сменили Семен с напарником, мы поехали домой.

– Одежда в машине осталась?

Юрий округлил глаза:

– Вы что? Шеф бы вернулся и увидел, что распоряжение не исполнено – бошки-то бы оторвал напрочь. Не, мы забрали.

– И куда дели?

– Так я это… в офис же вернулся, – Юрий почесал небритый подбородок. – И стажеру оставил. Ну, чтобы убрал куда-нибудь.

Макс уставился на него:

– А чего сразу не сказали, что вещи передали стажеру?

Филитов опустил взгляд:

– Ну а что такого? Отдали и отдали. Что Темных живая, сказали, вы ж не поверили. А что там за кровь, откуда я знаю, я стажеру отдал, как было, без крови всякой.

Он брезгливо поморщился.

– Имя, фамилия стажера, где живет, чем занимается… особые приметы.

– Да нет никаких примет, – Юрий встрепенулся. – Рост ниже меня, возраст, вроде, двадцать четыре или чуть больше, но я вам не бухгалтерия, чтобы это знать.

– А вы постарайтесь, Юрий, – Максим строго посмотрел на него. Боль в больной руке стала горячей.

Задержанный покосился на Макса, скользнул взглядом по плечу. Пробормотал:

– Не знаю, правда. Живет где-то на окраине, это знаю. Мать у него еще в соцзащите что ли работала…

– Зовут его как? И адрес матери или его самого.

Филитов задумался:

– На Каслинской улице, рядом с гипермаркетом продуктовым. Там еще соцзащита есть, в ней-то его мать и работает.

– Звать его как?

– Стажера? – Филитов посмотрел на Макса с опаской. – Так Филя его зовут. Филипп. А фамилия Югорский… Только он того, на больничном уже неделю, так что на адресе он или на хате своей я не знаю, понял?

Макс все понял. Он уже вызвал