Все идет по кругу - Сьюзен Даймонд

— Нелегко играть роль трофея, — продолжила она, как бы размышляя вслух. — Это совсем неплохая работа, но довольно тяжелая. Посмотрите на меня.

Миссис Рейнхарт провела рукой от головы к талии.

— Разве я выгляжу на свои тридцать восемь? Мне скоро сорок, поэтому я бываю здесь каждый день, занимаюсь аэробикой и всем прочим. У меня есть персональный тренер, маникюрша, косметолог и даже массажист. А также женщина, которая ходит по магазинам и, увидев что-нибудь интересное, сразу звонит мне.

Она пристально посмотрела на Кэт, которая непроизвольно откинулась на спинку стула, ошарашенная ходом их беседы, и продолжила:

— Я знаю значение слова «трофей». Кто-то выиграл вас, и теперь вы целиком и полностью в его власти. Но знаете, трофейные жены сами по себе довольно интересные личности. Им пришлось стать добычей.

Я понравилась Митчу, потому что была личностью. Считалась обеспеченной женщиной. Мой бизнес назывался «Гала». Сейчас, к сожалению, я больше не являюсь владелицей этой компании. Мы планировали различные мероприятия — благотворительные вечера, шикарные свадьбы, пресс-конференции, церемонии вручения премий. В наши обязанности входило не просто украсить зал и проследить организационные моменты, но и разрекламировать событие. Мы только начали сотрудничать с маленькой фирмой-поставщиком, поэтому в скором времени смогли бы заниматься и доставкой еды. Свой филиал мы назвали «Блюдо».

— Отличное название, — улыбнулась Кэт.

— Великолепное, — задумчиво произнесла Сюзанна. — Мне оно очень нравилось. Я любила каждую минуту. Люди узнавали меня, мое имя было во всех газетах. Я скучаю по своей прошлой жизни.

— Почему вы все бросили? — спросила Кэт. — Вашему мужу не нравилось то, чем вы занимались?

— И да и нет, — ответила Сюзанна Рейнхарт. — Его привлекла моя самостоятельность. Ему импонировало, что у меня все это есть, но только не сама деятельность. Когда он стал частью моей жизни, я поняла, насколько это тяжело. Как я могла готовиться к бенефису, если муж настаивал на поездке в Лондон? Как могла заниматься вечеринкой, когда в то же самое время в Вегасе собирались семьи юристов? Или шикарные июньские свадьбы, во время которых я должна была рыбачить вместе с ним в Кабо?

Она посмотрела на свои руки, сложенные на коленях, перевернула их и погладила тыльную сторону ладони костяшками пальцев.

— И я все оставила. — Сюзанна замолчала, но голову так и не подняла. — Это крест, который несут трофейные жены. И приходится бросать то, что сделало их лакомым кусочком, поскольку мало кому из мужчин нравится, когда рядом находится женщина, представляющая собой хоть что-то. Тогда у него будет возможность сказать: «Эй, у нее было все, но она отказалась от этого, желая только одного — сделать меня счастливым».

Я постаралась сохранить свои связи, — оживилась она. — Стала неофициальным консультантом для корпорации, выкупившей мой бизнес. Иногда я организую вечеринки для особых людей. В моем случае работа консультанта нечто вроде страхового полиса. Если захочу, смогу вернуться в любой момент.

— Верно, — кивнула Кэт. — И это ведь неплохой компромисс? А в своей нынешней жизни вы ведь делаете другие вещи, которые сейчас удовлетворяют ваши требования?

— Удовлетворяют? Давайте посмотрим, что я получила взамен, оставив свою компанию. — Голос Сюзанны Рейнхарт задрожал. — С одной стороны, деньги на различные нужды, одежду, путешествия. Например, я оставляю кучу долларов здесь, в этом маленьком уютном месте. Не то чтобы я сама зарабатывала недостаточно. Мне хватало на оплату большей части услуг, но работа не оставляла свободного времени. Я слишком много трудилась, чтобы находиться здесь каждый день по нескольку часов.

Она вздохнула.

— Вы можете зарабатывать, а можете тратить, но у вас никогда не получится делать все вместе. Хотя постоянно тратить у вас тоже не получится. Я люблю развлекаться, и мы развлекаемся, но никогда не делаем этого дома. Мы хотели заняться его перестройкой, дабы приспособить для развлечений, но сейчас Митч решил немного подождать.

По лицу ее пробежало недовольство, и Кэт ощутила, что настроение собеседницы упало.

— Уверена, вы все-таки сделаете ремонт, — сочувственно проговорила она. — А если устанете ждать или вас одолеет скука, всегда сможете вернуться в свою компанию и построить собственный дом.

Это прозвучало вполне оптимистично, но Сюзанна Рейнхарт печально махнула рукой.

— Конечно, могу, да и раньше тоже, только работа трофейной жены недолговечна. Если я уйду» то уйду ни с чем, но меня такое положение не устраивает.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, еще одна деталь, касающаяся меня, которая всем известна. Брачный договор. — Большие голубые глаза вопросительно посмотрели на Кэт, но та только отрицательно покачала головой. — Ладно, — фыркнула Сюзанна Рейнхарт. — Он заключил крупную сделку, когда мы поженились. Лотом Митч сказал, что погорел сначала один раз, потом второй, поэтому в третий раз наступать на те же грабли не собирается. Все жалеют его первых жен. Считается, они сделали всю работу, а я пожинаю плоды — их труда.

Миссис Рейнхарт долила в бокал воды, и бутылка задрожала в ее руке.

— Черт побери! Я могу тратить деньги, но имею на руках брачный контракт, в котором сказано, что его имущество — это его имущество, а мое — это мое. Больше ничего.

— Не понимаю…

— Не понимаете, что именно принадлежит мне? Ничего. Согласно его знаменитому клочку бумажки, если я уйду, то не получу ни гроша. Другими словами, я даже не могу уйти! — Она залпом выпила воду. — Напоминает ловушку, не правда ли?

Кэт не знала, как реагировать на столь откровенную исповедь, а Сюзанна Рейнхарт, выговорившись, качала собирать свои вещи. Женщины обменялись любезностями, договорившись встретиться как-нибудь после тренировки, и сердечно попрощались.

Тронутая и одновременно оскорбленная обстоятельствами жизни Сюзанны Рейнхарт, Кэт направилась в офис к Барнаби, затем в тренерскую комнату, а потом прошлась по всем этажам здания. Шествуя вверх-вниз по лестнице, она старалась понять, что же возмутило ее больше всего. Ее удивило, что существуют браки, основанные не только на любви. Но там, где любовь отсутствует должна быть привязанность, а если и привязанности нет, то хотя: бы общие интересы. Она не представляла, что может быть между Рейнхартами, но этого явно не хватало, дабы построить прочный брачный союз, основанный на доверии и понимании.

Не найдя Барнаби, Кэт закрылась у себя в офисе и позвонила Полли, которая как раз собиралась уходить, чтобы забрать Джереми из школы, и, как всегда, опаздывала. Поэтому Кэт успела сообщить только о своем длинном разговоре с женой Митча Рейнхарта.

— Рада за тебя! Какая она? — только и спросила Полли.

— Ну, — ответила Кэт, — не думаю, что жизнь с ним так уж прекрасна, но она выжила.

«Вот почему люди звонят мне», — думала Полли, собираясь уходить. Считается, что таким образом они отдают дань уважения — ведь вместо того, чтобы после смерти Дэна убиваться и всхлипывать в носовой платочек, она занялась юридическими, практическими и административными вопросами. Выживание не казалось ей достижением или даже выбором. Оно стало необходимостью, поэтому Полли снова пришлось полюбить жизнь — у нее на руках осталось двое детей, к нуждам которых следовало прислушиваться. Хотя даже приготовление еды требовало от нее огромных усилий. Иногда поздно ночью она ловила себя на том, что жалобно повторяет: «Все мертвы, и только я одна осталась жива». В ее жизни не было никого, кто помог бы разрешить трудную ситуацию.