Тайны дубовой аллеи - Юлия Викторовна Федотова

– И не говори, милая! – кивнула фея и расчихалась. – Какая неряха тут моет? Такую прислугу надо гнать в шею, вот что я вам скажу.

– Непременно скажу Саргассу, чтобы лучше следил за уборщицами, – пообещала Эмили, и на этом инцидент был исчерпан.

5

С третьим убийством в Гринторп все-таки пришел страх. Хоть и старались мальчишки делать вид, будто им все нипочем, получалось это у них неважно. На уроках сидели притихшие, почти не просились выйти. Школьные коридоры пустели сразу после ужина и оставались безлюдными до самого завтрака. Дерзкие вылазки в кладовку прекратились совершенно, ночные дежурные остались без дела. Но это никого не радовало – учителя боялись не меньше школьников, а скрывали свой страх еще хуже. Девочки плакали и просились домой.

А по деревне расползались слухи один другого кошмарнее. Прислуга разносила сплетни, школьные происшествия обрастали самыми дикими и нелепыми подробностями, сулящими едва ли не конец времен.

Во всех бедах деревенские винили Птицелова, парня, погибшего по осени от несчастной любви, хоть и разъяснял им друид, что упокоен тот надлежащим образом, поэтому вреда никому нести не может. Друиду не верили, чертили на дверях охранные знаки и после заката на улицу старались не выходить.

Снова фея явилась в среду, препоясанная шнурком и загадочная до невозможности. Прошлась по кафедре, заложив руки за спину, минуту-другую посопела носиком и объявила:

– Все! Решено! Ты был столь любезен, пригласив меня на свой урок, что я просто обязана сделать ответный жест! Да и вообще тебе надо развеяться, нельзя нормально жить в такой гнетущей атмосфере, от нее даже молоко на кухне скисло. Я приглашаю тебя К НАМ! Сегодня же, после пятичасового чая.

Веттели поднял голову от классного журнала, непонимающе моргнул (надо заметить, после шестого урока он всегда плоховато соображал):

– Очень любезно с твоей стороны, Гвиневра, я счастлив твое приглашение принять. Но уточни, пожалуйста: «к нам» – это куда?

В ответ фея вдруг насупилась, очень простонародным жестом почесала в затылке, будто надеясь расшевелить умные мысли.

– А знаешь, ведь это философский вопрос! Как бы тебе объяснить? Помнишь, однажды ты по глупости сказал, что нас, фейри, осталось очень мало? А я возразила, что нас ровно столько, сколько было всегда, просто мы по некоторым свои соображениям не спешим вам, людям, показываться на глаза. Вспомнил этот наш разговор?

– Да я его и не забывал.

– Умница! Значит, должен понять. Я приглашаю тебя туда, где все мы обитаем. Даже не знаю, как это лучше определить… Может, немного другой мир, может, другая сторона этого мира? Готов взглянуть на свой любимый Гринторп с другой стороны?

– Да! – От восторга Веттели чуть не опрокинул чернильницу на чужой журнал. Таких чудес в его жизни еще не случалось. Но как же Эмили?

– Нет! – твердо ответила фея, не дожидаясь вопроса. – Мы не сможем взять ее с собой. Только не подумай, будто я плохо отношусь к твоей женщине! Она по-своему мила и умеет лазить через заборы, а это в наши дни дано не многим леди. Но, к сожалению, в ней нет ни капли старшей крови. Не повезло бедняжке с родней. Другая сторона для нее закрыта. Нет, попасть туда она сможет легко, если я проведу. Вход к нам свободный. И выход тоже, никто ее силой держать не станет, разве что самой приглянется кто-то из ши… ох, да шучу я, шучу, не нужно так бледнеть! Она тебя любит до умопомрачения, ни на кого другого и смотреть не станет. Нет, на той стороне ее ждет проблема другого рода. Видишь ли, у нас там немного иначе течет время. Как ему самому хочется, так оно и течет. Но старшая кровь позволяет им управлять, а если ее нет… К примеру, мы с тобой уйдем после пятичасового чая, вернемся к ужину. А Эмили уйдет сегодня, погуляет вместе с нами пару часов, а вернется – и окажется, что прошло десять лет, тебя давно нет рядом, и школа закрыта на висячий замок и опечатана сургучом. Никакое не пророчество, просто ляпнула первое, что в голову пришло, ничего с твоим любимым Гринторпом в ближайшее столетие не случится, я надеюсь. Может вообще выйти наоборот: она вернется, а его еще не построили. Одним словом, Эмили туда нельзя, лучше потом ей все расскажешь. Согласен? Вот и славно! Встречаемся у тебя в комнате в половине шестого! Постарайся не опоздать, увлекшись горячими вафлями с ванильным соусом… нет, и это не пророчество, просто была на кухне, услышала разговор поваров. Ну, пусть будет «подслушала», если тебе так больше нравится. Когда ты станешь старше и мудрее, то поймешь, что «грубить» и «называть вещи своими именами» – это не одно и то же. Ладно, не обижаюсь, ты же такой милый! Почти как Огастес Гаффин… Да не похож, ничуточки не похож, это я нарочно тебя дразню… Все, мне пора, встречаемся в твоей комнате после вечернего чая!

Еще никогда в жизни он не ждал пятичасового чая с таким нетерпением.

Немилосердно долго тянулся последний урок, и Веттели начал всерьез подозревать, уж не научилось ли время и с этой стороны течь так, как ему самому заблагорассудится, не сообразуясь с установленным миропорядком. Главное, что он не был одинок в своих ощущениях. Настал момент, когда с последней парты раздался горестный стон:

– Ох, да что же звонка-то все нет? Заснули они там, что ли?

И вместо того чтобы призвать нарушителя дисциплины к ответу, как того требовал служебный долг, Веттели машинально вздохнул в ответ:

– И не говорите! Просто издевательство какое-то!.. Тьфу, что я такое несу! Я должен был сказать, что учение – свет, а не учение, соответственно, тьма, поэтому вы должны радоваться каждой лишней минуте урока. – Прозвучало очень неубедительно, в классе хихикнули. – А кому весело – сейчас расскажет нам о кровеносной системе! – пригрозил он.

Все-таки окаянный урок закончился как раз в тот момент, когда учитель окончательно потерял терпение и собрался послать ученика удостовериться, что служитель, приставленный к звонку, в самом деле не заснул.

…Услышав, что ее «на ту сторону» не берут, Эмили сначала обиженно сказала «у-у-у!», но узнала причину и больше не спорила, только велела Веттели быть осторожным и следить за временем, «а то мало ли что», и на прощание поцеловала так, будто не в гости провожала, а на фронт.

– Ну наконец-то! – возмущенно приветствовала фея, вылетая навстречу из его комнаты. – Я жду-жду, жду-жду, а ты все