Коллекция - Валерий Аркадьевич Горбунов

Он подбежал к Нюше, подхватил ее под локоток, провел к себе в кабинет, усадил в кресло. Зачем-то подал стакан с водой.

— Выпейте, успокойтесь, голубушка, на работе чего не бывает, — лепетал он. — Не волнуйтесь, это пройдет.

Он подскочил к телефону, позвонил предместкома Кукаркиной. Подчеркнуто озабоченным голосом сообщил, что Нюше нездоровится, просил отвезти ее в больницу. «Такси за мой счет!» — прибавил он.

Нюшу увезли, он уселся в кресло, смахнул со лба крупные зерна пота.

…Когда Булыжный, вернувшись в объединение, узнал, что Нюша ослепла и довел ее до этого своими безобразными криками Лукошко, он с силой бросил папку с предложениями в угол и побежал к Мите, чтобы «набить ему рожу».

— Как вам не стыдно издеваться над старой женщиной? Нашли над кем куражиться! Мещанин! Ничтожество!

Густые брови Булыжного сведены к переносице, глаза сверкают, здоровые кулачищи угрожающе выставлены вперед. Митя испугался. Вдруг он его ударит? Мелькнула мысль: ну и пусть, скандал даст повод избавиться от этого типа, выгнать его ко всем чертям. Но животный страх перед физической болью заставил Митю отступить. Еще секунда — и он шарахнется в свой кабинетик, скроется за дверью, защелкнет замок.

Митя с трудом овладел собой. Выпятил пухлую грудь, высоко поднял голову. Грубо ответил:

— Не лезьте не в свое дело! Я хотел было возложить на вас большой участок работы… Но теперь… теперь…

— Плевать я на вас хотел! — гаркнул Булыжный и действительно плюнул в угол, где, прислоненный к стене, стоял Митин зонтик — черный, с сильно загнутой ручкой. — А что касается АСУ… Не думайте, что это ваша частная лавочка! И вообще, вы мне противны! Вы — ничтожество!

Митей овладело чувство злорадства. Даже хорошо, что произошла эта сцена. Хотя он и решил во избежание осложнений примириться с Булыжным, душа у него к этому не лежала. Если говорить откровенно, он ненавидит этого человека.

Выходя, Булыжный так хлопнул дверью, что зонтик с грохотом повалился на пол. Митя бросился, поднял зонтик, внимательно осмотрел пластмассовую ручку — не треснула ли (Кеша Иткин содрал с него за этот зонтик приличную сумму). Снова поставил в угол. Потом прошел в свой кабинет, сел за стол, задумался.

Итак, они с Булыжным враги, война объявлена…

Набрал номер телефона Кеши Иткина. Он знал, что Кеша давно таил злобу против Булыжного, не раз грозившего выкинуть спекулянта, как щенка, из учреждения вместе со всем его барахлом.

— Не пора ли проучить нашего общего с вами врага? — проговорил Митя.

— Пора! Давно пора! — отвечал Кеша. — Но вот как?

— Что значит как? — раздражаясь, проговорил Митя. — Не мне вас учить. Вы сами говорили, что у вас есть надежные друзья. Учтите, его излюбленное место — кафе «Лира». Вам ведь знакомо это заведение? А ваших друзей можно и заинтересовать…

— Сколько дадите? — трезво спросил Кеша.

— Почему именно я? Он такой же враг вам, как и мне.

— Тогда пополам, — отвечал практичный Кеша. — По зелененькой. Идет?

— По какой еще зелененькой?

— По полсотни.

— Полсотни? Да за эти деньги не то что проучить — убить можно!

— Как убить? — испугался Кеша.

— Да нет. Это я так… Намять бока, чтобы знал. Хорошо, полсотни, я согласен.

Булыжный сидел за столиком в своем любимом кафе «Лира».

Было полно народу, а Иван погибал от одиночества. Шум за соседним столиком привлек его внимание. Там любезничала с кавалером девчонка. Узкое полудетское личико, темные кудряшки, узкий лобик. Носик вздернутый, и верхняя губка тоже вздернута, открывает ряд кривоватых, почему-то не выправленных в совсем недавнем детстве, зубок. Глаза черные, блестящие, нагловатые не по возрасту. Булыжный скользнул по ней взглядом, определил: «Соплюшка» — и отвернулся. Сюда, в кафе, пацанки налетали тучами. Как мухи на сладкий пирог в жаркий день. Много пили. Курили до одури, прокуренными голосами рассказывали анекдоты, заходились в смехе. А когда наступала пора расплачиваться с кавалерами за угощение, начинали плакать или хамить, вспыхивали ссоры… Вот так и на этот раз.

Булыжный, занятый своими мыслями, пропустил начало ссоры. Вдруг — звук хлесткой пощечины, крик, плач. Он оглянулся. Кавалер, хамоватый парень довольно-таки зрелого возраста, схватил девчонку за плечо и с силой потянул за собой. Девчонка всхлипывала, одной рукой размазывала по лицу помаду и краску от ресниц, а другой цеплялась за стол.

Булыжному стало жалко малявку, он вмешался:

— Оставь ее! Связался черт с младенцем.

Тот как будто только и ждал этого, отпустил девчонку, быстро повернулся и нанес Булыжному мощный удар в лицо. Иван ответил. Откуда ни возьмись — еще один, сильный и кряжистый… Несколько ударов, и Булыжный лежит на полу между столиками, ощущая острую боль в руке и под глазом.

Спустя час он сидел в отделении милиции перед старшим лейтенантом и, морщась от боли, давал показания о происшествии. Задержали его одного, а тех двоих и девчонки — след простыл.

— Вы утверждаете, что были незнакомы с другими участниками дебоша? — строго спрашивает старший лейтенант.

— Нет, не знаком…

— И вдруг ни с того ни с сего полезли в драку?

«А ведь он прав, — отметил про себя Иван, — именно ни с того ни с сего. Кто мне эта соплюшка? Кто я ей? Перепила, устроила сцену. А я и рад… Тоже мне — защитник невинности».

Он ничего не ответил милиционеру.

…После выходного Булыжный явился на работу в жалком виде: один глаз заплыл, на всю щеку лиловое, с желтым ободком по краям пятно, забинтованная рука висит на перевязи. «Эк его отделали!» — с любопытством вглядываясь в лицо своего врага, подумал Митя. Кеше, забежавшему к нему в конце дня за должком, отдавая деньги, попенял:

— Можно было бы еще…

— Ну вы даете! — подобострастно восхитился Кеша. — Настоящий мужик!

Митя с достоинством ответил:

— Да, я такой… Обид не прощаю…

Он старался казаться уверенным и спокойным, но на душе у него кошки скребли.

Раздался звонок. В трубке послышался Нинин голос:

— Скажи мне, с какой это женщиной ты изволил провести на днях ночь в квартире отца?

Митя с трудом проглотил застрявший в горле ком и слабым голосом ответил:

— Не говори глупостей… Позвони потом… Мне сейчас плохо. Я вызвал неотложку.

После этого, он действительно вызвал, правда, не неотложку, а такси. Назвал адрес больницы, где заведующим отделением работал, его бывший школьный товарищ. Время от времени, когда над Митиной головой сгущались тучи — на работе или дома, он почитал за благо исчезнуть. Звонил своему другу и с его помощью укладывался в больницу на медицинское обследование.

Митя знал: иногда бывает достаточно хотя бы не надолго —