Двенадцать рождественских убийств - Сара Даннаки

тоже никто не заявлял о пропаже, а офицеры не смогли опознать тело. Опросы жителей ближайших домов почти не принесли результатов, за исключением информации о том, что похожую по описанию девушку – крепкого телосложения, среднего роста и с короткими черными волосами – видели накануне днем в центре города.

Постепенно по округе распространились новости о найденном трупе, поэтому вскоре уже все знали, что полицейские расспрашивают о погибшей, как мы ни старались действовать скрытно.

Владелец кафе «Малиновка» на рыночной площади сообщил, что незнакомка посещала его заведение примерно в полдесятого утра, став первой покупательницей. Она заказала кофе и, внимательно изучив меню, сдобные лепешки с маслом и джемом. По словам свидетеля, она говорила «с сильным иностранным акцентом». И при попытке уточнить, мог ли он быть французским, владелец воскликнул:

– Да, именно! Она сказала «Merci», когда я принес заказ. – Он широко улыбнулся, гордый, что не забыл уроки со школы, но тут же посерьезнел, вспомнив причину наших расспросов. После чего задумался и добавил, что вроде бы видел при девушке небольшой рюкзак. – А еще она расплатилась наличными. Довольно необычно по нынешним временам. Сейчас в основном пользуются карточками или телефонными приложениями, особенно молодежь.

В полдень в участок явилась укутанная в шерстяную шаль женщина в длинных юбках. Констебль Гринвуд опознала в ней Майю, торговку из издательства «Большой выпуск». Она приезжала в Энглби в рыночные дни, чтобы продать журналы, и эмигрировала из Сирии. Так объяснила нам офицер, извиняясь за акцент свидетельницы, который, если честно, было разобрать гораздо проще, чем слова сержанта Морриса: тот, несмотря на свою начитанность, частенько мямлил себе под нос. Так вот, Майя хотела сообщить, что заметила вчера в городе «француженку».

– А вы уверены, что она была именно из той страны? – уточнила я.

– Да, – кивнула свидетельница. – До того как переехать в Англию, я больше трех лет прожила на юге Франции. Девушка родилась либо там, либо в Швейцарии или Бельгии, – она пожала плечами, – потому что свободно говорила на этом языке со своим другом.

О друге мы слышали впервые.

– Получается, он тоже был французом? – спросила я.

Майя нахмурилась.

– Он выглядел знакомо. И, вероятно, все же живет где-то здесь. Его слова звучали не так отчетливо и, пожалуй, торопливо. Насколько я сумела расслышать, они оба говорили по-французски.

– О чем же? – поинтересовалась я.

– Он был зол. Я поняла это скорее так. – Собеседница скрестила руки на груди и наклонила голову. – Язык тела. Девушка извинялась, говорила «désolée». А еще что-то о своей матери, «ma mére». Простите, мне мало что удалось разобрать. Парень резко бросил фразу, которую я часто слышала и раньше во Франции, и здесь в Англии: «Rentrez chez vous». – Майя посмотрела мне в глаза. – Это означает «возвращайся к себе домой».

Ее показания стали нашей первой зацепкой. Однако описание «друга» не слишком нам помогло: высокий, худощавый, одетый в зимнюю куртку с капюшоном и джинсы. А еще в дорогих кроссовках, насколько сумела оценить свидетельница. Почти все подростки Энглби и ближайшего Морпета подходили под это описание, даже те, которые не могли позволить себе фирменную обувь.

Обратный билет на поезд с открытой датой говорил о том, что наш Белый лебедь недавно совершил путешествие в Эдинбург из Лондона, с вокзала Кингз-Кросс. А по дороге назад, вероятно, сошла на станции Морпета и зачем-то отправилась – на автобусе? Пешком? Хотя последнее вряд ли по такой-то погоде – в соседний городок Энглби, располагавшийся в паре миль оттуда.

Полиция Эдинбурга пока не докладывала о получении заявлений по розыску пропавших. Я отправила Морриса в Морпет просмотреть записи с камер видеонаблюдения вокзала и заведений поблизости, чтобы подтвердить время прибытия погибшей и узнать о наличии у нее багажа. Неужели ей хватило маленького рюкзачка для путешествия в Эдинбург? Я также попросила сержанта проверить, не сопровождал ли ее «высокий худощавый парень».

К шести часам мы получили предварительное заключение судмедэксперта. Он подтвердил, что смерть наступила от удушения примерно накануне вечером. Моррис позвонил из Морпета с новостями: камеры в кои-то веки справились с задачей и показали, что Белый лебедь сошла с эдинбургского поезда вчера в девять утра. Она была одна и имела при себе только небольшой рюкзак светлого оттенка. Насколько удалось установить, за ней никто не следовал.

– Так чем же ты занималась весь день? – спросила я у бледной девушки на фотографии, прикрепленной к доске в оперативном штабе. – После кофе со сдобной лепешкой, но до своего финального путешествия к руинам за́мка. Где планировала остановиться на ночь? – Последний вопрос натолкнул меня на мысль поручить констеблю Гринвуд обзвонить отели и гостевые дома в округе. Француженка купила билет за двести фунтов, поэтому денег у нее, по-видимому, хватало.

– Уточни, не бронировала ли номер девушка, которая так и не явилась, – добавила я.

Но ни в одной из гостиниц похожих на нашу жертву гостей не обнаружилось.

– Может, она действительно лишь пролетала мимо, наш «oie des neiges[29]», – предположил Моррис, когда вернулся из Морпета, держа в охапке две теплые коробки с рыбой и жареной картошкой, которые попросил упаковать в забегаловке Энглби. – Последний поезд в Лондон отправляется довольно поздно, возможно, именно на него она и планировала успеть. – Хотя его слова из-за набитого рта звучали даже менее разборчиво, чем обычно, я согласилась, что идея сержанта вполне имела смысл.

После того как мы покончили с рыбным ужином и проверили расписание всех поездов восточного побережья, в оперативный штат вошел дежурный и сообщил, что с нами желает поговорить мистер Адриан Миддлтон, добавив:

– Это поверенный. Он помогал мне с оформлением купчей на недвижимость, когда я приобретал квартиру. Его офис расположен на главной улице города. Очень рекомендую… Хм-м, простите, мэм, пригласить мистера Миддлтона в допросную?

Юрист оказался мужчиной немного за сорок, подтянутым на вид, в модном сером костюме и с короткой стрижкой, чтобы скрыть редеющие волосы. Он то нервно теребил манжеты рубашки, то пытался смахнуть с брюк несуществующие пылинки. По словам свидетеля, ему пришлось сегодня самому отвечать на множество звонков и заниматься всем прочим из-за отъезда помощника на курсы в Ньюкасл, а потому новости о «главном событии города» дошли до адвоката только по возвращении домой – «в милый таунхаус в благополучном районе города», – когда он включил телевизор, где коротко сообщили о найденном теле молодой женщины, вероятно француженки, чью смерть сочли подозрительной.

– Если говорить честно – а при моей профессии поступать иначе было бы неразумно, – когда она вчера не явилась на назначенную в четыре часа встречу, то я испытал облегчение. Ситуация выдалась крайне сложной для всех сторон. – Мистер Миддлтон