Двенадцать рождественских убийств - Сара Даннаки

– Вы могли бы немного нас просветить, мистер Миддлтон? – попросила я. – Вы имели в виду, что обнаруженная девушка могла оказаться вашей клиенткой?

– Да, она настояла на встрече в четыре часа дня, хотя, честно говоря, это немного позднее, чем я обычно работаю. Предпочитаю разобраться с визитами посетителей с утра пораньше, а уже днем…

Я вскинула ладонь, призывая юриста прерваться, чтобы самой начать задавать вопросы.

– Вы можете сообщить нам ее имя и цель встречи с вами?

Мистер Миддлтон глубоко вздохнул.

– Да, конечно. Извините. Просто дело такое запутанное, и теперь ситуация только усложнилась.

Я выразительно изогнула бровь.

– Да, да, простите, – затараторил собеседник, снова принимаясь теребить манжеты. – Девушка погибла. Ужасная трагедия. И, судя по вашему интересу, вы считаете смерть умышленной. О боже. Итак, – он свел кончики пальцев домиком. – С чего же начать?

– Какой яркий персонаж, – иронично прокомментировала Дина. – Словно сошел со страниц одного из романов Диккенса.

– Ну, кого только не встретишь на такой работе, – сказала Сара. – Юрист точно не страдал немногословностью. Жаль, что говорил в основном не по делу. Вот и в тот раз пришлось еще раз напомнить ему, что нас интересовало имя девушки.

– А, да. Ее звали Габриэлла Лапьер.

– И она действительно была уроженкой Франции?

– Да. По крайней мере по отцу. Хотя она заявляла… Должен заметить, что дело крайне деликатное. – Юрист нервно посмотрел на нас с Моррисом. – И даже конфиденциальное.

– Мы не можем гарантировать, что обстоятельства расследования не станут известны широкой общественности, – покачала я головой. – Убили молодую женщину. Необходимо выяснить, кто это сделал, и обеспечить поимку правонарушителя, чтобы предотвратить дальнейшие нападения.

Послышалось внезапное хихиканье.

– Извините, – покаянно попросила прощения Дина. – У меня просто слово «правонарушитель» всегда вызывало смех, вечно казалось, что должен быть еще и «левонарушитель». Пожалуйста, продолжай, у тебя отлично получается.

Сара нахмурилась, но снова приступила к повествованию с того места, на котором ее прервали.

– Конечно, поймать убийцу очень важно, – согласился мистер Миддлтон. – Вне всяких сомнений, это должно считаться первостепенной задачей. Итак, Габриэлла Лапьер заявляла, что ее матерью была Мари Хантер, урожденная Энглби. – И он посмотрел на меня с таким видом, точно имя что-то значило, однако, заметив отсутствие моей реакции, продолжил: – Она жила в нашем городе, пока не умерла пять лет назад, проиграв в короткой борьбе с раком и оставив безутешного мужа, Филипа, заботиться о двух их сыновьях, Джо и Мэтью.

– Сколько им лет сейчас? – уточнила я.

– Э-э… Оба уже подростки. Семнадцать и девятнадцать, кажется. Нет, Джо уже исполнилось двадцать. Мари была заботливой матерью, и ее смерть стала ужасным потрясением для всех родных. Включая Лайнела и Катрину Энглби, ее родителей, которые тоже живут в городе. По фамилии ясно, что их семья поселилась здесь много поколений назад. Отец с матерью Катрины происходили из Стоктонов, бывших владельцев феодального замка. Сейчас там располагается модный отель. От продажи земли Энглби получили целое состояние, но сохранили за собой часть территорий с руинами.

– А Габриэлла? – подтолкнула я в нужном направлении.

– Видите ли, сказанное мной имеет непосредственное отношение к делу. В своем завещании Мари оставила почти все имущество мужу, однако также распорядилась, чтобы значительную сумму от наследственного владения со стороны Энглби распределили в равных долях между ее детьми по достижении ими двадцати одного года.

– Значит, двое ее сыновей очень скоро станут богатыми.

– Да, – кивнул поверенный. – Их отец Филип думает, что вручать им такие деньги еще слишком рано. И я склонен с ним согласиться. Старший, Джо, чересчур уж импульсивный. После окончания школы он два года не учился, хотя отец уговаривал поступать в университет, благо оценки позволяли. Однако парнишка отговаривался, что у него есть другие планы, хоть и не сообщил, какие именно. Филип боится, что сын просто ждет получения наследства, после чего отправится прямиком в Лондон тратить деньги направо и налево на развлечения, мотоциклы и что там сейчас любит современная молодежь.

– Но Габриэлла утверждала, что является дочерью Мари? – уточнила я, стараясь удерживать разговор в нужном русле.

– Да. Чем сорвала абсолютно все планы. Три месяца назад Фил получил от нее письмо, где сообщалось, что Габриэлла жила в Пуатье с родителями отца, который недавно умер. Перебирая его вещи, она совершила шокирующее открытие. Ей всегда говорили, что мать погибла почти сразу после ее рождения, и рассказывали только, что та была англичанкой с фамилией Энглби – в точности как город, где покойная появилась на свет и где обрела последнее пристанище. Однако среди бумаг умершего отца отыскались письма матери, которые он никогда не показывал. В одном, пятнадцатилетней давности, она спрашивала разрешения встретиться с Габриэллой, а последнее Мари отправила перед самой кончиной. Там говорилось, что, хотя она и не сумела увидеться с дочерью при жизни, все же обеспечит ее, упомянув в завещании.

Французские дедушка с бабушкой клялись, что ничего не знали. Они никогда не встречались с Мари и лишь могли сказать, что их сын Фабиан сильно ее любил. Он был академиком и читал по субботам лекции в Манчестере, а однажды вернулся во Францию с маленькой дочерью на руках и сообщил, что ее мать трагически скончалась от осложнений при родах. Все поверили ему на слово. Как верила до недавних пор и Габриэлла.

– Когда она узнала альтернативную версию событий, то решила приехать в Англию? – уточнила я. – Чтобы потребовать свою долю наследства?

– Она говорила, что хочет встретиться с семьей, выяснить правду о своей матери. И после того как я сообщил о ее смерти пять лет назад, выразила желание посетить могилу. Должен подчеркнуть, Габриэлла не знала о размере наследства, которое ждало бы ее, если бы она сумела доказать, что приходится дочерью Мари.

– Вы общались с девушкой?

– Да, по электронной почте. Фил пришел ко мне в крайне возбужденном состоянии, когда получил письмо. – Мистер Миддлтон покачал головой. – Только вообразите – узнать, что жена родила ребенка, о котором никогда не упоминала.

– Он не подозревал о существовании Габриэллы? – скептически переспросил Моррис.

– Мари сказала ему, что родила мертвую девочку, когда училась в университете. И утверждала, что отцом был тоже студент, с которым они провели всего одну ночь. А родителям совсем ничего не говорила. В католической семье на подобное посмотрели бы совсем не благосклонно. Новости о незаконнорожденной дочери из Франции разразились как гром среди ясного неба. Мари была единственным ребенком Лайнела и Катрины Энглби. И если мистер Энглби еще крепкий старик, даже играет в сквош, то его жена