Три цвета надежды - Юлия Олеговна Чеснокова

— Нет, — неразличимым шелестом повторила она. Молодой человек замолчал, ненадолго отвернувшись. Как после этого ей в лицо смотреть? Он её почти не знает, она его тоже. Она хорошая и порядочная девчонка, а он воспользовался этим и даже не помнит деталей — как именно воспользовался.

— Я не должен был, Хана, почему ты не отбросила меня? Почему не ударила? Ты должна была выпроводить меня из своей постели, — провинившимся мальчиком, он скрестил пальцы на коленках, воззрившись в пол. А то ему так проблем было мало! По глупости, какому-то тупейшему стечению обстоятельств, он ещё и свои принципы преступил, и сломал жизнь юной девушке. Почему она не кричит на него и не обвиняет?

— Я… — она нерешительно помолчала. Посмотрев на Хосока, она обожглась своим взглядом об его и опять скрылась за одеялом уже чуть ли не с головой. — Я не хотела вас останавливать.

— Не хотела? — Джей-Хоуп повторил это просто так, уже поняв смысл сказанного. Он нравился ей. Вот почему она сделала всё это: привезла к себе, уложила, не сопротивлялась. Но в этом нет её вины. Вся ответственность полностью на нем. Если бы он не был таким похотливым идиотом, то не зашел бы так далеко. — Что я могу сделать для тебя? В качестве извинения…

— Мне ничего не нужно, — не думая протараторила Хана.

— Ты не должна думать, что я пытаюсь откупиться. Я, правда, хочу исправить содеянное, — понимая глупость фразы, он махнул рукой. — Нет, конечно, этого не исправить… Но хоть что-то я должен сделать, чтобы заслужить прощение…

— Но я не обижаюсь! — заверила девушка. Ей хотелось только одного — чтобы он вернулся в её кровать, ещё раз поцеловал, ещё раз обнял. Продолжил делать то, что делал. И Хосок, действительно поднявшись, подошёл к кровати, но опустился не на неё, а перед ней — на корточки.

— Ты меня ненавидишь?

— Вас?! — удивилась Хана. — Ну что вы… за что?!

— Я в таком виде… сделал это… не такой у тебя должен был быть первый раз, — Джей-Хоуп поднялся и, привычно похлопав по карманам, обнаружил в заднем кармане брюк небольшую пачку денег. Ему было неловко, стыдно, гадко, отвратительно, ему хотелось сбежать прочь, зарыться где-нибудь, не высовываться ещё лет десять, но совесть не позволяла уйти, не выяснив до конца всё, что можно. А что было выяснять? Хосок достал деньги и положил на тумбочку у изголовья кровати. — За такси, и хлопоты, прости… — но денег было явно больше, чем требовали услуги доставки. Хана, видя, что ей пытаются заплатить за бескорыстно подаренную любовь, сначала онемела, выпучив глаза. Пронаблюдав за рукой Хоупа, опять скользнувшей в уже пустой карман, девушка уставилась на него мокрыми глазами. Рыдания засели в горле, слезы оскорбления защипали. Схватив деньги, она швырнула их в физиономию Хосоку.

— Как вы можете?! Я же не проститутка! — заплакав, она спрятала лицо в ладонях, не увидев, как плохо стало тому. Он вообще не знал, что делать, и как выйти из ситуации. Некстати вернувшаяся полная трезвость совершила чудо телепортации. Он будто пропал в одном месте и появился в этом, и ему приписали преступления, которые совершал не он — он вообще отсутствовал! Хосок покосился на окно — выпрыгнуть? Что за трусость. Соберись. Накосячил — разгребай. Перед ним плачущая девушка, обиженная им же. Он только что отымел её, став первым, и предложил за это денег. Он это сейчас сделал? Свинья.

— Хана… Хана, — присел он на кровать, занеся руку, чтобы погладить её по голове, но не опустил. — Прости, прости пожалуйста… — Что сказать? Как быть? Унизил честную девчонку. — Слушай, у меня никогда раньше не было девственниц, — она перестала трястись от слез и, хотя лица не повернула, всё же замерла. — Никогда не было. Я понятия не имею, что я должен сейчас сказать и сделать…

— Правда? — показался один глаз в щелке между пальцами. — У вас никогда не было… девственницы?

— Правда. Никогда, — оживился Хоуп, видя, что это немного успокоило бедняжку. — Я… я не принимаю тебя за проститутку — упаси боже, хотя и они люди не плохие, так что обижаться на это не надо, — увидев наползающую обратно злость, Хосок помотал головой, попытавшись лучше следить за языком. — Я просто всегда только с ними спал. Я-то не слишком порядочный тип… потому и обхожу стороной невинных девчонок. Я для вас неподходящая компания.

— Вы хороший, — не согласилась Хана.

— Ну… ладно «выкать»-то уже! — перевел он тему. — Что ж я, старик какой-то?

— Нет, но вы уважаемый человек… совсем из другого сословия, — вытерев глаза и щеки, Хана хлюпнула носом и постаралась больше не разводить сырость, хотя это было трудно. С ней только что свершилось очень важное в жизни каждой девушки событие, и Хоуп, вопреки опасениям, пока не исчез, а продолжает быть рядом и разговаривает с ней. До конца осознав, как к нему относится влюбленная студентка, он осторожно взял её за руку, сняв с её колена, и положив в свою ладонь. Его пальцы крепче пожали её ладошку.

— Хана, нет никакой разницы между нами. Неважно, сколько у меня денег, а сколько у тебя — для меня это не имеет значения, — Хосок тяжело вздохнул. — И, если по-честному, я знаю, как должен был бы поступить сейчас: я должен бы был на тебе жениться, — беззвучно ахнув, официантка разве что не подскочила на месте, ошарашено воззрившись на парня. — Но, увы, я должен жениться на другой… это брак по расчету, и если он не совершится, то могут пострадать люди. Долго объяснять, но поверь, — Хоуп поднял руку Ханы и нежно поцеловал её, после чего положил на место. — Если бы не этот факт, я бы предпочел загладить вину за твоё бесчестие браком с тобой, чем просто жениться по выгоде.

— Нет-нет, я вам… — поймав упрек в глазах золотого бандита, Хана поправила себя: — Тебе совсем не пара.

— Да? Это почему же? — нахмурился он игриво. — Хотя да — я тебя недостоин.

— Когда так говорят — всегда подразумевают наоборот, — прошептала девушка, осмелев немного.

— Хана… — протянул Хосок. Ему хотелось её взбодрить, приобнять, приласкать, показать как-то, что она не попользованная и брошенная. Но чтобы эта мысль развеялась, ему придётся наведываться к ней первое время регулярно, иначе ей будет обидно и досадно. Или наоборот лучше раствориться, чтобы не терзать постоянным напоминанием? — Ты отличная девушка, Хана. Скажи, пожалуйста, что я должен сделать, чтобы как-то сгладить произошедшее этой ночью? — Она замешкалась, ютясь в нескольких сантиметрах от него, стараясь не смотреть на пятна