Призрак Небесного Иерусалима - Дарья Дезомбре

Маша отсматривала папки до одиннадцати вечера, пока за окном не стало совсем темно, а в кабинете – пусто. Маша устала: и от документов, и от страшных фотографий, и от неопределимого чувства неловкости, неясности, что ли. Что-то она уже видела в этих папках, связанное с цифрами, что-то там уже промелькнуло… Но что? Будто какая-то тень стояла у нее за спиной. Стоит только оглянуться – и она увидит или поймет что-то. Нечто очень важное. Но тень ускользала, глаза уже устали, и восприятие «замылилось». Сидеть дальше представлялось бессмысленным.

Маша скопировала часть документов и положила в сумку. Пора было уходить – она бросила взгляд на заваленный папками и бумагами стол Андрея. Куда делся? Наверное, сегодня уже не появится. И вышла.

Пройдя через пропускной пункт, она увидела на крыльце знакомую до боли спину в старом плаще.

– Ник Ник! – позвала Маша.

Ник Ник обернулся и широко улыбнулся, обнажив плохо сделанную искусственную челюсть.

Маше впервые пришло в голову, что Ник Ник постарел: он уже не выглядел как папин однокурсник, и Маша с грустью подумала, что папа тоже изменился бы за прошедшие годы – ведь Ник Ник всегда был намного папы спортивнее, занимался единоборствами, играл в теннис, изредка уговаривал отца на совместные походы на лыжах. Так что если уж он сдал, то каким бы сейчас был отец? «Разве это важно? – спросила себя Маша. – Каким бы был, таким и был». И это сделало бы ее жизнь такой счастливой и такой… другой, что и представить нельзя.

Маша с нежностью поцеловала папиного товарища в щеку. Кустистые брови Ник Ника полезли вверх.

– Эй! – Он чуть-чуть от нее отстранился. – А как же конспирация? Забыли, девушка, где находитесь? Я тут для всех уже давно Николай Николаевич. И никаких поцелуев, мало ли кто увидит?

Маша сейчас же оглянулась – и точно: по закону подлости из машины вышел ее новый начальник и, старательно не глядя в их сторону, быстро зашел в здание.

– Черт! – чуть не плача, сказала Маша. – Ты прав!

– Что, рассекретили? – Голос Ник Ника перешел на конспиративный шепот.

– Не смешно. – Маша вздохнула. – Хотя все и так поняли, что я – блатная. Просто не знали, откуда ветер дует. А теперь он будет в курсе, чья я протеже.

– Неприятный тип?

– Ужасно, – призналась Маша.

– Ничего, он еще к тебе приглядится и поймет: есть порох в твоих пороховницах!

– Ну да, – вздохнула Маша. – Как же!..

– Брось. – Ник Ник улыбнулся и с независимым видом задал следующий, извечный свой вопрос: – Ну, а как мама?