Убийственная любовь - Галина Павлова

– Прямо не верится, что ты никогда не бывала в квартире Макса! – удивилась Светик, открывая входную дверь. – Мне кажется, Максимка мог любую женщину, на что угодно уломать.

– Костик же тебе говорил, что я не любая женщина, а биоробот, – смущенно засмеялась я. Наши отношения с Максом не выходили за рамки конфетно-букетных. Может, поэтому он и сделал мне предложение?

Светик распахнула дверь, и я впервые увидела квартиру моего бывшего жениха. Ничего неожиданного в ней не было. Жилище Макса полностью соответствовало характеру этого метросексуала – стильное, дорогое, функциональное, идеально самодостаточное. Малейшее дополнение в ней было избыточным, включая дополнительного жильца. Любая женщина чувствовала бы себя здесь лишней.

– Не очень уютно, правда? – заглянула мне в глаза Светик.

– Как на межпланетной станции – ничего лишнего, – покачала я головой, рассматривая настенные часы с одной часовой стрелкой.

– Он был красной личностью, – грустно предалась воспоминаниям неудавшаяся супруга, приглашая меня сесть на черный кожаный диван.

– Что ты имеешь в виду?

Она вдруг заговорила торопливо и тоненько, скорее всего, потому, что ей просто страшно было молчать.

– Дизайнеры интерьера делят людей на синих, зеленых, желтых и красных. Синие – это люди, которые воспринимают свое жилье как убежище. Оно у них всегда с плотными занавесями, загораживающими их от окружающих бурь, множеством уютных ковриков, салфеточек, цветочных горшков. «Синий» человек прячется в своей квартире, как в норке. Ты чай будешь пить?

– Буду. А остальные? – изобразила я заинтересованность настолько натурально, насколько могла. Мне тоже было не очень уютно в этой стерильной квартире.

– «Зеленые» любят показывать свой статус. Все в их квартире добротное, с тяжелой классической мебелью, качественными коврами, портьерами. Все дорогое, по возможности наличие антиквариата, картин.

Она прошла вглубь квартиры, где, по всей вероятности, находилась кухня. И ее голос зазвучал глуше.

– «Желтые» любят перспективу. Они предпочитают огромные светлые окна, легкую мебель, часто склонны к минимализму, пренебрегают коврами, а часто, и портьерами. Большое значение придают виду из окна.

Чтобы лучше слышать Светика я двинулась в сторону, откуда доносился ее голос.

– Максимка был «красным» человеком. Любил моду, стиль, любил поражать неординарностью дизайнерских решений. Даже если это было в ущерб уюту. Любил демонстрировать свою квартиру. Ты пройдись по квартире, обрати внимание, как он оформил спаль… Ой, извини.

– Ничего. Забудь, – Чудачка! Считает, что напоминание об их брачных отношениях разбередит во мне незаживающую рану.

Решив все-таки полюбоваться дизайнерскими успехами Макса, я прошла по узкому пустому коридору, без интереса заглянула в открытую дверь спальни и… замерла.

Спальня была выполнена в психоделической гамме, и кричала либо об экстремальной оригинальности дизайнерского вуса, либо о неадекватности заказчика. Но отнюдь не сюрреалистический дизайн комнаты заставил мое сердце на мгновение остановиться – на широченной, застеленной черной шелковой постелью кровати спал… человек. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку, поэтому идентифицировать его было невозможно. Рядом с кроватью стояла большая дорожная сумка.

Кто это? Вор? Грабил-грабил, устал, лег поспать? А может он…умер?!! Разделся догола, лег в постель в чужой квартире и умер?… У меня за спиной вдруг что-то разбилось. Горячие брызги обожгли ноги. Я быстро обернулась и натолкнулась взглядом на Светкино потрясенное лицо и выпученные от удивления глаза. На полу рядом с моей ногой в чайной лужице валялись черепки чашки.

– Кто это? – испуганно спросила она меня.

– Ты меня спрашиваешь?! – успела я еще прошептать в ответ, прежде чем объект нашего обсуждения вдруг зашевелился, по всей вероятности, разбуженный звуком разбитой чашки. Мы со Светиком застыли.

Черное шелковое покрывало соскользнуло с постели, и глазам потрясенных зрителей предстал сонный, растрепанный молодой мужчина удивительно похожий на Макса. Конечно, близнецом погибшего он, явно, не был, но старшим братом…

– Вы кто? Как вы сюда попали? – голос его был хрипловатый от сна. Лицо выражало искреннее потрясение. Похоже, мы произвели на него не меньшее впечатление, чем он на нас.

– Лучше скажите, как Вы сюда попали? – выпалила я, пряча под возмущением свой испуг. Светик по-прежнему безмолвствовала.

– А как человек обычно попадает к себе в квартиру?

– К СЕБЕ в квартиру? Вы утверждаете, что это ВАША квартира? – ехидно поинтересовалась я, начиная подозревать, что незнакомец просто ошибся дверью или этажом. Надо же было так набраться накануне!

– Не понял Вашего сарказма, – хмуро отозвался мой неожиданный собеседник.

– Наверное, нужно меньше увлекаться крепкими напитками. Тогда голова будет работать гораздо лучше, – едко заметила я.

– Послушайте, обычно я не возражаю против флирта, – он одобрительно окинул меня взглядом – особенно с такой девушкой, как Вы. Но я только приехал, две ночи толком не спал. Может, вы покинете мой дом, кто бы Вы ни были. Обещаю, в милицию звонить не буду.

– А я буду, – расхрабрилась я, ощущая, что незнакомец, если и не пьян, то либо слишком устал, либо от природы неагрессивен.

– М-м-м, придется вставать, – скривился как от зубной боли незнакомец. Потом вздохнул и встал с постели, не потрудившись прикрыться. От бесплатного стриптиза челюсть у Светика отвалилась. Подавая пример целомудрия младшим, я поспешила отвернуться. И моя незадачливая подруга с некоторой неохотой последовала моему примеру. Возмутитель спокойствия засмеялся за нашими спинами.

– Застенчивые воровки, как забавно! Ну, кто собирался звонить в милицию? Почему медлим?

– Может, вы родственник Макса? – наконец, издала звук Светик. В ее голосе слышалась надежда. Скандалов она боялась даже больше, чем незнакомцев в своей спальне.

– Родственник? – прозвучал у нас за спиной удивленный голос.

– Вы на него похожи.

– Надеюсь. Можете обернуться. Мне неудобно разговаривать с Вашими спинами.

Я обернулась и, наконец, смогла более подробно рассмотреть нашего незваного гостя. Теперь в обтрепанных винтажных джинсах и клетчатой домашней сорочке он уже не казался таким похожим на Макса, что не делало его менее привлекательным.

– Так Вы родственник или не родственник? – начала я допрос с пристрастием.

– В некотором роде да, а в некотором роде нет, – его губы тронула легкая улыбка. Похоже, ситуация начала нашего странного собеседника развлекать.

– Послушайте, может, хватит говорить загадками? Кто Вы? – потребовала я.