Современный российский детектив - Анна Майская

раз он указал на человека, владеющего такими исключительными знаниями в области криминала, и способного подсказать выход, даже из самых безвыходных ситуаций. Его давно уже деградировавшие мозги, не могли воспринять то, что для того, чтобы начать, по-крупному, торговать наркотиками, необходимо долго и плодотворно «работать», по крупицам расширяя сеть своего незаконного бизнеса.

Проще сказать, Хлоя застала радостного братца и печального, уже смело можно сказать, ухажера, так-как чувства испытываемые между двумя этими молодыми людьми крепли с каждой минутой. Даже своенравная и считавшая себя неприступной Карина прекрасно отдавала себе отчет, что любит этого Мэдсона, а если он еще и придумает, как сохранить достигнутые ею результаты, направленные на выздоровление сестры Иры, а также поможет им самим избежать неприятностей, грозящих им со стороны русской мафии, то мера ее чувственных излияний будет попросту безгранична. Все-это девушка прекрасно понимала в своей еще не совсем «загрязненной» душе, и узрев, что мысли ее возлюбленного больше направленны не на то, как выпутаться из катастрофической ситуации, а на то, как напоить двух безмозглых и давно «опустившихся» беспардонных бомжей, была, мало сказать, что разгневана, она просто пришла в неописуемую свирепую ярость.

Весь поток ее дальнейших речевых излияний сводился к тому, чтобы показать, что она в совершенстве владеет русским языком, причем, в основном предлогами и местоимениями. Их же она перемежала с отборнейшей матерщиной. Каждому известно, что если девушка начинает говорить то, что прочно засело у нее в голове, спорить и переубеждать ее бесполезно. Проще молча выслушивать, не говоря ни слова, не забывая, при этом, в тон кивать головой, якобы соглашаясь с ее вполне сложившимся мнением. Это аксиома: надо дать ей сначала «выпустить пар», а уже потом, когда она совершено успокоиться и сможет переключаться на другие нюансы окружающей жизни, вот тогда, и попытаться разъяснить ей сложную ситуацию.

Говоря про Мэдсона, он был известным бабником, и прекрасно понимал эту особенность женской природы, а потому мог наладить контакт с любой из представительниц прекрасного пола. Пользуясь своим опытом, он и сейчас выбрал тактику немого молчания, и сокрушенно поддакивал разбушевавшейся пассии. Двое же других «виноватых», таковыми себя совсем не считали, и будучи еще разгоряченные спиртосодержащими хмельными напитками, принялись активно защищать свое, как ими считалось, имеющееся у них непременно исключительное достоинство. Первым взял слово хозяин этого дома:

— Ты чего, «сучка», тут разоралась? Вали, вообще, на «хер» отсюда.

— Да, — поддакнул ему уже не в меру опьяневший брат прекраснейшей девушки, — проваливай! Нам тут и без тебя хорошо.

Видя, как после этих слов побелела хмурая Карен, готовая вот-вот лишиться чувств от душившего ее гнева, ведь выплеснуть свою ярость на грязного зачуханного бомжа, даже при всем своем великом желании, она бы попросту не смогла, поэтому на себя эту миссию необходимо было взять кому-то другому. Мгновенно сообразив, что он должен стать этим отчаянным человеком, Майкл, «с правой», так врезал недавнему «другу» в самую переносицу, что тот, не говоря ни слова, присел на пол и, хлопая бездумно глазами, стал смотреть на всех словно никого здесь не узнавая.

Братца, под его протесты и выкрики, обильно «разбавленные» нецензурной бранью, Мишин, подхватив под руки, потащил прочь из дома. На пороге возникла заминка, так-как Алика необходимо было перевалить через семидесятисантиметровый порог, оставшийся после продажи половых досок. Здесь он заартачился, и начал активно сопротивляться, не желая покидать это ставшее ему уютным жилище. Такое поведение не было продиктовано ему какой-то разумной мыслью, просто игравшие в его крови спиртные напитки указывали на необходимость таких-вот нестандартных в обычных случаях действий.

Найдя на кого выплеснуть свою ярость, Хлоя стала активно помогать Майклу вытаскивать брата наружу. Поскольку, он давно уже не имел лишнего веса, а напротив, угадывался его довольно большой недостаток, то, вдвоем, справиться с этой задачей оказалось не так уж и сложно. Единственное, что сильно мешало, так это то, что не смотря на отсутствие мышечной массы, парень оказался довольно жилистым и разгоряченный спиртными напитками активно сопротивлялся, изворачиваясь, как только мог.

Не смотря на это не совсем уместное противодействие, двое сильных и энергичных влюбленных друг в друга людей, без особых затруднений, выволокли давно спившегося алкоголика наружу — прочь из этого полусгнившего вонючего подобия дома, и пока Мэдсон тащил его до машины, Хлоя своими восхитительными бесподобными ножками, обутыми в дорогущие ковбойские сапоги, не забывала подавать брату пинков, пытаясь таким образом выместить на нем всю накопившуюся в ее душе, в этот день, обиду и злобу.

Альберту была предоставлена честь возвращаться в Москву в багажнике иностранного автомобиля. Он, конечно же, сначала сопротивлялся и высказывал свое недовольство, но после пары убедительных звонких затрещин, полученных им от сестры, принял разумное решение смириться со своей скорбной участью, тем более, как ему было известно, у этой парочки еще осталось неизрасходованным, предназначавшееся ему очень вкусное пиво, и он непременно хотел его получить и сразу же выпить.

Когда погрузка самого сложного «груза» была закончена, Майкл не избежал своей участи испытать на своем теле крепость ковбойских женских сапожек. Лишь только он закрыл дверь вместительного багажника, как тут же получил два неожиданных пинка по своей заднице, один из которых больно остановился на ляжке. Понимая, что избиение этим совсем не закончится, он бросился быстро бежать, «нарезая» круги вокруг немецкой машины. Девушка не пренебрегла тут же погнаться за ним. Она считала, что этот самый наглый из всех, просто потому, что она его совершенно неожиданно для нее полюбила, имел наглость так смертельно ее оскорбить, что выражалось в том, что пока она скучала в машине, он же, тем временем, развлекался с хлещущими самогон жутко-пьяными мужиками. По мнению Хлои — это было непростительное особо-тяжкое преступление, которое каралось, как минимум смертной казнью, она же собиралась только, как следует, отдубасить своего ухажера.

Майкл понимал, что рано или поздно настроение девушки, которую, как он уже точно понимал — любит всем сердцем, непременно изменится, поэтому продолжал «бегать» от разъяренной «тигрицы» вокруг купленного им на краденные у русской мафии деньги шикарного автомобиля, не давая к себе приближаться. Его расчеты оказались верны. Наконец Карен устала, и вся обуревавшая ее недавняя ярость, словно-куда испарилась. Почувствовав себя более-менее успокоившись, она крикнула Мэдсону:

— Ну, все, аферист «хренов», магических кругов, нарезанных вокруг нашей машины на сегодня, думаю, хватит. Садись за руль и — поехали.

— Да, — невольно вырвалось у Майкла, когда он аккуратно садился в автомобиль, стараясь немного разрядить обстановку, — достанется же твоему мужу.

— А эту честь еще потребуется заслужить, — резко «отрезала» девушка, —