Современный российский детектив - Анна Майская

парни, шляющиеся по притонам меня слабо интересуют. Я здесь вся извелась пока ожидала, когда кончится ваша приятная любознательная беседа. Я уже не знала, на что и подумать. А может этот бомж всех вас там «положил», и я буду следующей на очереди? Кто мог поручиться, что этого не случится? Под-конец, я набралась все же смелости, и сама пошла посмотреть, что у вас там происходит. Одному Богу было известно, какой мне стоило набраться смелости, чтобы переступить через себя и идти в этот убогий отдающий «бомжатиной» дом. Я, преодолевая страх, захожу, и что же я вижу, как мой милый (тут она, находясь под властью охвативших ее пламенных чувств, выразила Майклу настоящее свое отношение) спокойно сидит и смотрит, как два алкаша хлещут за обе щеки самогонку, а когда они еще, при нем, принялись меня поносить, тут я уже не выдержала и «взорвалась». И я очень надеюсь, что в дальнейшем подобного не повторится: меня, по крайней мере, будут ставить в курс своих планов.

Тут Хлоя «выпустив пар» замолчала, ловко «запустив камень в огород» Мэдсона, ставя его таким образом в курс: кто в этой экспедиции главный, а если даст Бог, и между ними возникнут какие-то более тесные отношения: кто и в этом случае будет всем заправлять.

В тот же момент машина тронулась с места, унося наших героев от дома, где жил человек, некогда заправлявший всеми финансами преступного мира, и, в настоящее время, не имевший денег даже на то, чтобы купить себе дешевую буханку черного хлеба. Однако, как следовало из его мировоззрения, все то, что с ним происходило, его вполне даже устраивало, и он плавно, но уверенно, продвигался к концу своей никчемной «опустившейся» жизни. Как только его дом освободился от непрошенных сегодня гостей, а голова, после полученного удара, незначительно прояснилась, он тут же отправился в угол, где у него были свалены похищенные прошлой ночью с дачных домов кинескопные телевизоры и, активно, под светом тускло мерцающей печки, принялся их разбирать, извлекая наиболее ценные детали, которые можно было, в этом случае сдать, лишь на лом черного или цветного металла, а на вырученные от этого небольшие деньги, купить себе спиртного и немного еды. Этот человек был однозначно счастлив, и ему не нужно было более ничего: ни денег, ни власти, ни машин, ни даже другого более прочного дома.

Наши же невольные путешественники покидали поселок с «тяжелым» неуспокоенным сердцем. Каждый тосковал по своей одному ему известной причине, и направляясь к славному столичному городу, компаньоны растрачивали в баке драгоценное топливо. Славно в этой ситуации чувствовал себя только один человек — это Ситнев Альберт. Он вполне оценил местный самогон и теперь предавался беспокойным пьяным грезящим сновидениям, тем более, что в багажнике, кроме этого, заниматься больше-то было и не чем.

Через несколько километров девушка, полностью овладев собой, обратилась к водителю:

— Майкл, ты извини меня. Сама не знаю, что на меня нашло. Если честно, со мной такого еще никогда не случалось.

— Не извиняйся, — ответил тот, — ты ни в чем абсолютно не виновата. Оказаться в чужой стороне, в Богом забытом селении, одна в машине, понятно какие в этот момент могут «залезть» в голову нелепые мысли, и как будоражится психика. Здесь я действительно виноват: надо было выйти и тебя успокоить, но я заслушался сказку — этого пережитка прошлого — и настолько погрузился в то, что наше положение почти безнадежно, что анализируя сложившуюся ситуацию, забыл обо всем остальном в этом свете. Нет, здесь, определено, вина только моя.

— Почти? — вдруг, словно ужаленная, встрепенулась прекрасная Хлоя и навалилась на руль настолько, чтобы заглянуть в глаза говорившему, что чуть не стала причиной того, что машина едва не съехала с трассы.

— Что почти? — не совсем еще понял вопрос водитель, пытавшийся удержать ровно машину, когда на нем «повисла» любопытная Синди.

«Да, наверное у нее, в действительности, нет никакого чувства самосохранения? — подумал про себя Мэдсон, анализируя поступки своей непревзойденной возлюбленной, — Но на то Бог и посылает нам людей, которые нам необходимы, именно здесь и сейчас, чтобы уберечь нас от необдуманных нами поступков». Майкл был еще молодой и не сильно задумывался об этой истине бытия, но за него все было уже решено. Зародившееся в его душе чувство явственно говорило, что он последует за этой девушкой, куда бы она его только не позвала. Именно поэтому ее своевольные и опасные выходки принимались им с хладнокровием и покорностью и воспринимались, как что-то необходимое, без чего их совместное общение было бы не интересным. Вот и на этот раз, он никак не отреагировал на «безумие» любимой им девушки, а только спросил:

— Что почти? Извини, я не понял.

— Ты сказал, — «прожигая» партнера глазами, настаивала Хлоя, — что наше положение почти безнадежное, я не совсем лишенная разума и прекрасно понимаю, что это значит: какой-то выход все-таки есть.

— В принципе ты абсолютно права, — согласился Майкл, сдвинув брови к сморщенной переносице, что говорило о крайней работе его «воспаленного» мозга, — только я не знаю, как все это можно осуществить, да еще в кратчайшие сроки?

— А ты поделись со мной, — отстраняясь от водителя, и удобно располагаясь в своем кожаном кресле, выразила свое мнение Карен, — может вместе мы чего и придумаем.

— В общем, если быть кратким, — начал высказывать свои мысли Мэдсон, делая при этом напряженным лицо, как будто что-то обдумывал, но никак не мог найти находящуюся где-то рядом разгадку, — этот «пережиток прошлого» дал четко понять, что денег в долг нам, да, тем более, с нашей сложившейся репутацией, в особенности моей, нам никто определенно не даст.

— В таком случае могу попробовать взять деньги я, — уверенно констатировала не лишенная разума девушка, — меня-то ведь никто здесь не знает, а ты мне потом поможешь их возвратить, ведь правда же, Майкл?

— Конечно так бы и было, даже не сомневайся, — искривляя в безнадежности мужественное лицо, продолжал увиливать аферист, — только проблема заключается в том, что и тебе никто и десятой части этой суммы не одолжит.

— Но почему? — искренне возмутилась Карен, подняв кверху дугообразные брови.

— Да, все потому, — отвечал настойчивый Мишин, пытаясь подбирать слова более мягкие для чувств этой прекрасной, но своенравной девушки, — что тебя, как человека, способного добывать большие деньги, никто в России не знает, а рисковать сейчас, знаешь ли, никто не захочет. Все считают, что девяностые давно канули в лету, и «родить», вот так на пустом месте, шесть миллионов, да еще и самых что ни