Щенки-медвежатники - Виталий Ерёмин

– Алмаз, ты правильно сделал. Никто нас не разведет, только мы сами, – прервал молчание Адам. Он сидел на переднем сиденье справа от Гасана.

– Споры – вещь естественная, – отозвался Алмаз. – Главное – не доходить до крайностей.

– В городе сложная обстановка, но мы заинтересованы в спокойствии. Любой вопрос можно решить без кровопролития, – согласился Адам.

Машина выехала за город. Андрей заметил, что они едут в знакомом направлении. Этим маршрутом везли Крюка. Стало не по себе. Андрей осторожно вынул из-за пояса пистолет и осмотрел обойму. Она была полная – восемь патронов. Алмаз протянул растопыренную пятерню. Андрей отдал пистолет.

Гасан остановил «Волгу» в том же месте, где судили Крюка. Адам открыл дверцу, собираясь выйти. Алмаз сказал:

– Давай не будем выходить, здесь перетрем наши проблемы.

Адам подумал и закрыл дверцу.

– Я не буду говорить о Варфоломеевской ночи, которую ты устроил слободским… – начал Алмаз.

Адам тут же прервал его:

– Угу, только до этого слободские грохнули приемщика стеклотары, потом своего пацана, который с ними расплевался, и пытались свалить это на нас.

– Адам, – сказал Алмаз, – во всем надо разобраться досконально. Не буду скрывать, я вызвал из других городов наших лучших людей. За ними тьма братвы. Поимей это в виду. Теперь о Зване. Ты знаешь, он временно поставлен на положение. Он пока в городе смотрящий. А ты его ни во что не ставишь. Думаешь, братва это поймет?

Адам весело оскалился.

– Перед вами вся страна открыта, а мы – ссыльные. Нам тут надо как-то выживать. Если вы будете настаивать на Зване, нам придется воевать.

– Вы это уже порешили?

– Порешили, – передразнил Адам.

– Лады! – Алмаз сделал вид, что не заметил издевательского тона чеченца. – Перейдем ко второму вопросу. Вы не гоните грев, не помогаете томящейся братве. Братва недовольна.

– А разве мы когда-то это делали? – невозмутимо спросил Адам. – Ты знаешь, у нас своя община. Мы друг с другом делимся. Мы не можем делиться еще и с вами. Мы другие, Алмаз. Пора бы привыкнуть к этому.

– Я и говорю: братва недовольна, что вы считает себя особенными, – мрачно произнес Алмаз.

– Но мы и есть особенные. Разве не так?

– В смысле, никого не празднуете?

– В смысле, не любим ультиматумов. И в туалет ходим с водой, а не с газеткой. Жопу моем, а не подтираем. И своих не обираем, не насилуем, не истребляем. И Бог у нас другой. Нужно согласиться, что у нас много различий, Алмаз.

Адам говорил спокойно, как бы стараясь не спровоцировать Алмаза на взрыв ярости. Но его слова были оскорбительны сами по себе, независимо от интонации.

– Ты резал наших людей в Карлаге, Алмаз, – продолжал Адам. – Но здесь не зона. Так что давай договариваться.

– На твоих условиях?

Адам усмехнулся и покачал головой.

– Я понимаю, чего ты хочешь. Сломать чеченов в одном городе, вырастить на этом авторитет. Смотри, не промахнись, Алмаз. Нас истребили немало, но мы выжили и когда-нибудь предъявим счет. Нас Сталин с Берией не сломали. Неужели думаешь, у тебя это получится?

– Когда вас привезли сюда в сорок четвертом, – ответил на это Алмаз, – никто вас не пытался ломать, пока вы не начали наглеть. Мы берем все, что хотим, – чье это понятие?

– Ну и что дальше? – спросил Адам.

– Все торговые базы – ваши. Все крупные магазины – под вами. Драмтеатр – ваш. Горсад с танцплощадкой – ваши. Хороший кинотеатр для Новостройки соорудили, а чей он теперь? Ваш. Новостроевские кабак с гостиницей – чьи? Ваши. Еще немного – и вы весь город к рукам приберете. Так что не ломаем мы вас, а бьем по рукам. Чтобы не захапали всего. Вам давно уже разрешили вернуться в вашу Чечню. Что ж не возвращаетесь? Что вас тут, на чужбине, держит? Мало наворовали?

– Не хочешь ты договариваться, Алмаз, – заметно раздражаясь, отвечал Адам. – Непонятно, на что рассчитываешь. Ну прикатит твой десант. Так ведь нас все равно больше раз в сто. Не смешил бы ты людей, Алмаз. Свалил бы лучше отсюда.

– Не забывайся, парень, – с угрозой произнес Алмаз.

Адам рассмеялся.

– Это ты не забывайся. А то мы с Гасаном – обидчивые.

Рассмеялся и Алмаз.

– Ладно, Адам, моя душа чиста. Я сделал попытку. Но ты так ничего и не понял. Давай как приехали сюда, так и уедем. Подобру-поздорову.

– Даже отлить нельзя? – с иронией спросил Адам. – Нет, Алмаз, мы все-таки отольем.

Чеченцы вышли из машины, справили малую нужду и вернулись. В руке у Гасана неожиданно появился знакомый, похожий на кортик, нож. Чеченец был настроен очень решительно. Он дернул на себя дверцу, за которой сидел Алмаз, и остолбенел. На него глядело дуло пистолета.

Гасан вытаращился на Адама. Взглядом спрашивал, что делать.

– Адам, – со смешком произнес Алмаз, – тебе не жалко твоего народного чеченского автомобиля? Я ведь могу выйти и шмальнуть в бензобак.

– Поехали, – сказал Адам.

Всю обратную дорогу никто не проронил ни слова. Злой Гасан гнал с бешеной скоростью.

Перед тем как выйти из машины, Алмаз сказал Адаму:

– Мы говорили друг другу неприятные вещи. По-моему, у вас даже были планы вернуться в город без нас с Корнем. Но мы не дошли до прямых оскорблений. Значит, шанс договориться остается. Думайте, представители маленького, но гордого народа. Время еще есть.

Ругаясь на своем языке, чеченцы высадили Алмаза и Андрея в Слободке и укатили к себе в Гусинку. Алмаз повернулся к Андрею:

– Смотрю на тебя, Корень, и себя вижу. Давай теперь к Любаше. Она скоро придет.

– Я лучше домой, – сказал Андрей.

– Какой домой? Не допили, не доели. Обсудить надо кое-что. Есть идея на миллион денег. Ты ведь любишь большие деньги, Корень. Так вот, считай, они у тебя в кармане. Есть одно место. Там все подготовлено. Залезай и забирай.

– Почему я? Кто я вам? – спросил Андрей.

Алмаз хотел сплюнуть, но передумал.

– Ну, во-первых, ты свои интеллигентские привычки брось. У нас все на «ты». Во-вторых, я вижу цвет твоей печени, Корень. Пацан ты порядочный, нам такие нужны.

– У меня мать болеет, – соврал Андрей.

Глаза у Алмаза стали холодными.

– Перехвалил я тебя?

Андрей пожал плечами.

– Ладно, топай, – согласился Алмаз. – Свидимся. Джага тебя найдет.

Андрей шел по улицам Слободки. Еще не было темно. Местная шпана смотрела исподлобья, но никто не задевал, даже словом.

У себя в Новостройке он собрал кентов, рассказал о последних новостях и поделился догадкой. Кажется, бетонная плита в потолке бомбоубежища, которую они простукивали, не строительный брак, а заготовка Алмаза. В каком еще магазине города товаров на миллион рублей? Где еще этот миллион легко взять? И на каком доме работал, точнее, делал вид, что работает, Алмаз?