Запретные желания - Дайанна Кастелл

— Я хотел жениться на тебе и отдать тебе половину отеля, все по-честному. Когда ты предложила прекратить поиски Джейден из-за того, что это становится все более опасным, я подумал, что все уляжется, утихнет, мы поженимся и ты получишь свою половину как моя жена. И мы были бы вместе, и для тебя опасности никакой. Самое главное, что ты была бы в безопасности. Клянусь Богом, это стопроцентная правда, Шарлотта.

— Правда состоит в том, что ты нанял меня, чтобы я сама себя искала, считая меня на это неспособной. Тогда бы ты подал ходатайство о том, чтобы Джейден признали умершей, потом ее смерть признали бы официально, и отель стал бы полностью твоим. Но только я слишком близко подошла к разгадке, и тебе, чтобы завладеть моей долей отеля, приходилось на мне жениться. — Она взяла вазу с орешками в шоколаде и швырнула их в него. Орехи покатились по барной стойке. — Ты лживый ублюдок!

— Ты все неправильно понимаешь.

— Я нашла доказательство в кладовке отца. Ящик. Маленький железный ящик. — Шарлотта подошла вплотную к Гриффу и ткнула его пальцем в грудь. — Ты с самого начала играл мной. А теперь можешь что угодно делать со своим драгоценным отелем. Можешь его хоть на Луну отправить. Мне он не нужен, и уж точно мне не нужен ты. Мне… мне вообще никто не нужен.

Она направилась к двери, остановилась у стойки и взяла из вазы пригоршню мятных леденцов, поскольку теоретически они принадлежали ей. По крайней мере половина их.

— Подожди. — Грифф догнал ее в холле. — Я хотел, чтобы все было по-честному и чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Ладно, согласен, начинал я не с этими мыслями, признаю. Но я подумал, что было бы гораздо лучше, чтобы ты, занявшись поисками Джейден, сама выяснила, кто ты. Тогда бы тебе удалось избежать возможного шока — ведь ты бы обо всем узнавала постепенно. А потом я хотел выкупить у тебя твою долю отеля. Но только случилось так, что я в тебя влюбился.

— Чушь собачья.

— И к тому же продолжать поиски стало рискованно. Я понял это на вечеринке в морге, когда упало дерево. Я знаю, что его подпилили. И тогда я решил, что для тебя же будет лучше, если Джейден признают умершей, а я на тебе женюсь и отдам половину отеля. — Он взял ее за плечи и заглянул в глаза. — Клянусь, это правда, как и то, что я люблю тебя.

— Я думаю, ты действительно собирался на мне жениться, и когда мы вернулись бы с Бермуд, я бы узнала, кто я такая, и у тебя остался бы отель. А если бы я решила подать на развод, ты бы его у меня отсудил. У тебя были бы все шансы выиграть дело с твоими адвокатами еще и потому, что ты вложил в отель немало сил и средств, ты сделал отель таким, каков он сейчас. А возможно, ты заставил бы меня подписать брачный контракт, в котором было бы прописано, что отель принадлежит тебе, и только тебе, и я бы как дура подписала любую бумагу, потому что еще не знала бы о том, что половина в нем — моя. При любом исходе я оказалась бы проигравшей стороной.

Шарлотта ударила себя ладонью по лбу.

— И я всему поверила. Я просто дура. — Она уперлась ладонью Гриффу в грудь, не давая приближаться к себе, но, прикоснувшись к его груди, она вдруг с болью осознала, чего лишается — того, что всегда так мечтала получить — Гриффа. Нет, черт возьми, она больше не допустит, чтобы он делал из нее дуру! — Не смей даже приближаться ко мне, Гриффин Пэриш. Между нами все кончено. Ты спал со мной, ты заставил меня влюбиться в тебя, и я влюбилась, и теперь я ненавижу за это тебя и себя тоже.

— Заставил тебя?

— Ну если не заставил, то уж точно облегчил задачу. Ты слишком хорош собой, слишком хорошо целуешься и слишком гладко говоришь… Короче, все слишком. — Шарлотта ударила его ладонью в грудь. — Я так тебя ненавижу, что… что могла бы задушить. — «И не смей плакать», — приказала она себе.

— Я тоже тебя люблю, Шарлотта, и хотел бы дать тебе то, что ты заслуживаешь.

— Что я заслужила, так это первый приз за тупость, если не могла раньше до всего додуматься.

И Шарлотта прошествовала мимо него в дверь, идеально чистую стеклянную дверь с идеально начищенными бронзовыми ручками. Она остановилась на тротуаре. Одна, совсем одна. Пожалуй, еще никогда в жизни Шарлотта не чувствовала себя такой одинокой. Она глубоко вздохнула, и обида на самых близких людей, предавших ее, камнем легла на сердце. Намереваясь идти домой, Шарлотта задумалась. Где был ее дом? Ее хоть кто-нибудь любил? По-настоящему, а не только ради каких-то своих целей — чтобы иметь дочь или получить дополнительную недвижимость?

Она подняла глаза на красивый отель из белого камня, с высокими арочными окнами и черными коваными перилами на балконах. Этот отель не был ее домом, но и обшитый серой доской домик на задах отеля тоже не был ее домом. Так куда же ей идти? Кто она? И как ей дальше жить?

Одинокая слеза поползла по щеке, и Шарлотта смахнула ее ладонью. Но слезы побежали, много слез, и их было уже не смахнуть. Но не могла же она стоять на углу в центре Саванны и рыдать, как трусливая янки. Шарлотта повернула в сторону Оуглторп-сквер, прошла мимо «Эр-Эл инвестигейшнс», затем вниз по Драйтон-стрит к Форсайт-парку и к моргу, откуда все началось. У нее было очень много вопросов, и только там она могла получить ответы на них.

Грифф провел рукой по волосам. Девушка, работавшая у него ночным портье, смотрела на него во все глаза. На мраморной стойке, как обычно, стоял букет цветов — весенний букет, прекрасный, как весенняя Саванна.

— Никогда не влюбляйся, Жасмин. Оно того не стоит. Жасмин ответила ему лукавой улыбкой:

— Стоит, мистер Пэриш. Не важно, что произошло, она вернется, вот увидите. Она только немного сердится, и все. С женщинами это иногда бывает. Все мужчины об этом знают.

Немного сердится — если бы. Скорее, Шарлотта походила на фурию. Впрочем, он не мог ее за это винить. Он ужасно себя чувствовал из-за того, что Шарлотта все же узнала правду о себе и узнала не от него. Но с другой стороны, разве если бы она узнала обо всем от него, ей было бы легче? «Шарлотта, ты должна знать, что ты Джейден Карсуэлл и кто-то может попытаться тебя убить». Похоже на мелодраму. Но и этот удар в челюсть тоже был как из плохого кино. Теперь все пропало. Ничего из его затеи не вышло. И что самое ужасное, он потерял женщину, которая была ему дороже всего в этой жизни.

Грифф оглядел бар. Его закрывали на ночь, и весь персонал суетился, как это всегда бывает в час закрытия. Но Грифф знал, что, как бы ни были преданы ему люди, работающие на него, и как бы они ни старались делать вид, будто ничего не заметили, новость о том, что Шарлотта вовсе не Шарлотта, а Джейден Карсуэлл, совладелица «Магнолия-Хаус», давным-давно пропавшая дочь Уильяма Карсуэлла, который вместе с Отисом когда-то купил этот отель, была за рамками того, чего можно деликатно не замечать. Сейчас по всей Саванне уже звонили телефоны. И зачем, скажите на милость, Отис открыл этот ящик с червями?

Грифф вошел в свой кабинет, включил свет и закрыл за собой дверь. Он сел за стол и достал из нижнего ящика бутылку «Уайлд Терки». Налив немного виски в стакан, он тут же опрокинул содержимое стакана в рот, после чего немедленно налил снова и снова выпил. Закрыв глаза, Грифф прислушался к ощущениям. Алкоголь теплом растекался по желудку, согревая его изнутри, приглушая боль, давившую на сердце.