Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

реки ниже моста несколько раз проходил по течению. Там, где река сужалась, лёд уступал место открытой воде, а берега местами покрывались деревьями.

Но в воде никого не было видно, и уж точно не было никаких проломов во льду сразу за мостом. Она закусила губу, пытаясь понять, как кто-то мог пройти сквозь этот лёд и выжить.

Съезжая с шоссе, Гилхофер смотрел в боковое зеркало. Клара показывала ему дорогу в криминалистическую лабораторию. Она находилась недалеко от старой Петршинской радиовышки. Они свернули на боковую улицу и въехали на огороженную парковку. Она была окружена сетчатым забором, колючей проволокой и камерами видеонаблюдения.

Клара показала охраннику у ворот своё удостоверение. Это был полицейский участок, но, увидев её значок, он мгновенно изменился в лице. Татьяна же не успела разглядеть этот значок.

«В каком отделе, вы сказали, вы работаете?» — спросила она Клару, когда они нашли место для парковки.

«Я этого не делала», — сказала Клара, выходя из машины.

Они вошли в приземистое кирпичное здание правительства, в котором пахло хлоркой и формальдегидом, и которое напомнило Татьяне о ее школьных занятиях по естествознанию.

Лаборатория. Они зарегистрировались у стойки регистрации и последовали за Кларой по коридору, освещённому мощными люминесцентными лампами. В конце коридора находилась комната аудиовизуального оборудования, которая выглядела так, будто её перенесли прямиком из восьмидесятых. На стальных полках громоздились катушки с плёнкой, а всё оборудование и принадлежности, необходимые для анализа и монтажа аналогового кино, всё ещё были на месте, готовые к использованию. Техник, к которому они пришли, к счастью, сидел за компьютером, просматривая зернистые чёрно-белые записи с камер видеонаблюдения из разных точек города.

Он оторвался от экрана, и Клара показала ему свой значок. Татьяна увидела, что это значок BIS (Чешской разведывательной службы), а не полиции, как им сказали изначально.

«Я думаю, вы нас ждали», — сказала Клара по-чешски.

«Да», — сказал техник.

«А что у тебя есть?»

Он на секунду взглянул на Гилхофера и Татьяну, и Клара сказала:

«Они из посольства. Они со мной».

«Хорошо», — сказал он, показывая отснятый материал.

Татьяна вздохнула. На экране появились изображения, и она почувствовала внезапный озноб, пробежавший по спине. Это был тот, кого она ожидала увидеть. Тот самый, самый обычный, спускающийся на эскалаторе метро к платформе.

Гилхофер и Клара смотрели на нее.

«Ну?» — спросила Клара.

Татьяна кивнула. Внезапно её охватило чувство клаустрофобии, словно стены комнаты сжимались вокруг неё.

«С тобой всё в порядке?» — спросил Гилхофер. «Ты выглядишь так, будто только что увидел привидение».

«Мне кажется, что да», — сказала она.

«Очевидно, ты ее знаешь», — сказала Клара, проявляя меньше терпения.

«Я её знаю», — сказала Татьяна. «По крайней мере, знала. Прошло уже несколько лет».

«Она из ГРУ?»

Татьяна кивнула.

«Как мы и говорили с самого начала, — сказал Гилхофер. — Ворота российского посольства. На этом расследование заканчивается».

«Может быть», — сказала Татьяна, — «если мы не найдем ее раньше русских».

«Она мертва», — сказал Гилхофер. «Мы все видели кадры, как она проваливается под лёд».

«Что ты еще о ней знаешь?» — спросила Клара, внимательно разглядывая ее.

«Я могу вам сказать, что она не умерла», — сказала Татьяна.

«Почему вы так думаете?»

«Потому что я ее знаю».

«Ты знаешь ее имя?»

«Валентина Брик», — сказала Татьяна. Она невольно почувствовала, что Клара бросает ей вызов. На мгновение их взгляды встретились, пока Гилхофер не нарушил молчание.

«Похоже, ты ее не очень любил», — сказал он.

«Можно и так сказать».

«Это не объясняет, почему вы думаете, что она жива», — сказала Клара.

Татьяна вздохнула. «Я тренировалась с ней», — сказала она. «Нас отобрали для специального учения. Она… не умерла».

«Ладно», — сказала Клара, взглянув на Гилхофера. «Если она жива, то в бегах. Она в отчаянии. Она не может вернуться домой. Она не может вернуться к своим обычным возможностям. У неё нет союзников. Она совершит ошибку».

«И когда это произойдет», — сказал Гилхофер, — «мы будем там».

«Она опасна, — сказала Татьяна. — Самая безжалостная убийца, какую только можно найти».

«Работает в Главном управлении?» — спросила Клара.

«Да, но я не знаю, кто её главный агент. Когда я её знал, у неё не было агента».

«И вы хорошо ее знали?»

Татьяна покачала головой. «Я бы так не сказала».

Клара снова бросила на Гилхофера тот взгляд, словно все сказанное Татьяной исходило из сомнительного источника.

«Почему вы нам не сказали, что работали в BIS?» — спросила Татьяна.

Клара перевела взгляд с Татьяны на Гилхофера и сказала: «Ты знаешь почему».

«Выполняете приказ?» — спросил Гилхофер.

«Да, выполняю приказ. Моё правительство боится вызвать недовольство Москвы. Вы бы тоже оказались на их месте».

Татьяна кивнула. Она поняла. Никто в чешском правительстве старше определённого возраста не забудет колонны советских танков, прошедшие по Вацлавской площади во время Пражской весны.

«Знаете, что сказал мне мой босс, когда нашли Иветт Бантинг?»

сказала Клара.

Гилхофер пожал плечами.

«Он сказал, что поможет вам привлечь виновного к ответственности, если только...»

«Если только что?» — спросил Гильхофер.

«Если только виновник не русский».

«Что ж», — сказала Татьяна, — «я думаю, мы можем с уверенностью сказать, что виновник — русский».

«А если в этом замешан Генеральный директорат», — сказала Клара.

«Если в этом замешан Главный директорат, то здесь происходит больше, чем кажется на первый взгляд».

«Что вы можете рассказать нам о Валентине Брик?» — спросила Клара.

«Я думал, что не следует преследовать русских».

«Если за ней гонится кремлевский отряд убийц, я хочу знать, почему».

«Я не знаю, знаю ли я о ней что-то такое, что могло бы помочь»,

Татьяна сказала: «Она отлично обучена. Она опасна. Ты же это знаешь».

«Как вы думаете, она попытается выйти на контакт?»

«С нами?» — спросила Татьяна, ошеломленная самой мыслью о том, что Валентина Брик попытается перейти на другую сторону.

«Не так уж сложно представить, правда? За ней охотятся её же сородичи».

Татьяна на мгновение задумалась. Она вынуждена была признать, что это возможно, даже если предпочла бы не думать об этом. «Если это так, — сказала она, — это ловушка. Мы не можем доверять этой женщине».

«Кажется, у вас очень твёрдое мнение на этот счёт».

«Да, — сказала Татьяна. — И если тебе дорога твоя жизнь, ты меня послушаешь».

ее послушать ?»

«Вы говорите о том, чтобы настроить против себя Кремль. Нет более верного способа,