Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

вечер к черту на рога, на свою квартиру в Гловер-парке. И если вспомнить, как легко мы с Энни сошлись, то невольно, сами собой напрашивались подозрения: может, где-то меня поджидает коварная ловушка?

Первой такой ловушкой как раз и оказался Лоуренс Кларк. Я готов был сквозь землю провалиться, лишь бы он не видел, как я направляюсь в компании с Уокером в какой-нибудь бордель. Кларк метал в меня яростные взгляды, Уокер настойчиво тянул к выходу, а Маркус стоял тихонько в стороне, наблюдая мои корчи в попытках выбрать из двух зол меньшее.

Глава пятая

К тому времени как я встретился с сэром Ларри, я уже не был тем задирой из низов, как раньше. Как бы ни корячила тебя когда-то прежняя несладкая жизнь, в какой-то момент (а для меня такой момент настал, когда я приобрел домик с двумя комнатами и выложил оставшееся на швейцарские часы от Дэниела Рота) все это кажется уже смешным. Оставив на память несколько обрывков моего пестрого прошлого — чисто для полноты характера, — я легко расстался с давней горечью и обидами.

Жил сэр Кларк в Хант-кантри — всего в получасе или в сорока минутах езды от того места в Северной Виргинии, где я вырос. Я и не представлял, что так недалеко от тех просторов, где я провел лучшие моменты юности — когда я чудными солнечными днями в лесочке за придорожным лабазом целовался взасос, впивая сладость «Джусси-фрут», или предавал огню разный мелкий мусор, или играл с пистолетом папочки Риччи Иануцци, — существует настоящий рай для вашингтонских богатеев.

Между Миддлбургом и подножием гор Блу-Ридж тянутся зеленые покатые холмы. Земля поделена на огромные участки и буквально испещрена причудливыми, сверхдорогими для проживания городками, бюджет которых всецело зависит от того, на сколько растрясутся заезжие леди на ланч и милые безделушки. В целом там царит англофилия высшей масти: светская жизнь вращается вокруг охот на лис по субботам и таверн с названиями типа «Олд Бул энд Буш», где непременно чем-то занимался Джордж Вашингтон или кто-то еще. В таком городке и выросла Энни. И однажды, когда мы уже несколько месяцев были вместе, она вывезла меня в отцовское имение.

Если бы я мог позволить себе хоть малую толику такого роскошества! Две с половиной тысячи акров вдоль реки Джеймс. Колониальный (он же георгианский) особняк 1790-х годов на восемь комнат. Винный погреб на шесть тысяч бутылок. Конюшня с двумя десятками стойл. Бассейны какие хочешь — и закрытые, и на открытом воздухе, — и теннисный корт, и поле для регби, и разные стрельбища — причем отдельно для пальбы по тарелочкам, — и автодром, и площадка для софтбола с дагаутом,[301] табло и местами для зрителей (и правда, какой смысл гонять по заднему двору мяч, если у тебя нет хотя бы шестидесяти мест для зрителей?). Продолжать можно бесконечно.

Подружка Энни по работе, Джен, однажды погостила у нее с неделю и потом, брызгая слюной, живописала имение Кларков самыми яркими красками, так что я морально был готов к визиту. Джен трещала без умолку, какой крутой папочка у Энни, какой он потрясающий кулинар, что пьет он только вина гран-крю, которые поступают из собственных виноградников сэра Ларри в Ксанаду, и так далее.

Подъездная дорога тянулась с полмили. Напротив дома я выбрался из своего облупленного джипа — и тут же увидел шесть черных с рыжими подпалинами доберманов, со всех лап мчавшихся прямо на нас через огромный газон. Судя по открывающимся пастям, они еще и лаяли, но звук до нас не доносился. Псы, конечно, и сами по себе наводили ужас, но самая жуть была в том, что ты видел эти лоснящиеся, мускулистые, разевающие пасти торпеды и ничего при этом не слышал. Это наводило на мысль, что, может, я сильно торможу или что, может, они до меня добрались и я уже на том свете.

— Фу! — рявкнул властный голос.

Псы немедленно остановились и уселись в пяти шагах от меня, пожирая меня глазами, так что я уже начал чувствовать себя большой аппетитной мясной косточкой. Некогда молниеносный полузащитник английской национальной сборной, Лоуренс Кларк оказался высоким — больше шести футов роста — мужчиной с песочными волосами и несходящим загаром. Свой дворянский титул он выслужил победами в регби и благотворительной деятельностью. Нынче на Кларке был комбинезон, словно пошитый из стеганых пледов, а в руках — нечто похожее на свернутый трубочкой обрезок ковра.

— Решил вот малость позаниматься с суками, — сказал он, и я заметил в его руке еще и плеть.

Он чмокнул Энни в щеку, окинул взглядом мой джип, после чего протянул мне руку. И долгую минуту он словно меня оценивал, отчего мне стало совсем не по себе.

— Что ж, добро пожаловать, — выдавил он заученную улыбку.

Горничная с дворецким помогли нам выгрузить багаж и проводили к спальням: сперва к комнате Энни, затем уже — в противоположном конце длинного крыла дома — к моей.

— Сэр Лоуренс распорядился, что ночевать вы будете здесь.

Что ж, ваше поручение выполнено, сэр Ларри! Хотя что-то мне подсказывает, что запирать свой амбар вам уже несколько поздно.

Из окна я понаблюдал, как отец Энни занимается с псами на лужайке. Он все таскал в руке эту скрученную штуковину и, выкрикивая команды, стегал плетью доберманов, которые яростно вцеплялись в рулон зубами, раздирая его в клочья.

Я не стал ждать финала, который сэр Ларри с радостью уготовил бы и мне.

Во время обеда, когда мы втроем сидели у торца длинного стола на двадцать персон, я попытался затеять беседу о винах.

— О-о! — восхитился я, пригубив из бокала. — Две тысячи шестой был весьма удачный год для бордо. — И кивнул на стоявшую между нами на столе бутылку «Мутон-Ротшильда». Мне казалось, это вполне приемлемая тема для застольной болтовни.

— Я предполагал, что мы найдем согласие в чем-то, — он смерил меня взглядом, — доступном нам обоим. — И, улыбнувшись одними губами, посвятил все свое внимание цветной капусте на тарелке.

От сэра Ларри у меня определенно начал мороз подирать по коже. Это был совсем не тот классный мужик, которого так смачно описывала Джен. Хотя, подозреваю, с этим старым английским волком вполне возможно провести «изумительнейшие деньки», если ты не наглый выскочка, приударивший за его дочкой.

А может, мне все это примерещилось. На самом деле трудно что-либо произнести с британским акцентом в столь же изысканной манере, как у сэра Лоуренса, чтобы это не звучало надменно-снисходительно.

Энни моих