Современный российский детектив - Анна Майская

— Да, нет, — отвечал ничуть не обидевшийся блюститель порядка, — по крайней мере пока. Но я обязательно буду иметь твою заботу в виду, и если что подвернется, то сообщу непременно. А теперь, извини, меня начальство зовет, — указал он на махавшему ему рукой подполковника, — в следующий раз договорим обязательно, а сейчас я побежал: надо работать. Увидимся.

Кедрова была сообразительной девушкой и отчетливо рассудила, что находиться возле ресторана, набитого трупами двух противоборствующих синдикатов преступной направленности, ей абсолютно не стоит. Она, еще раз окинув взглядом все здание, некогда внушавшее ужас всем, кто имел честь что-нибудь знать, либо слышал про «папу Колю», презрительно усмехнулась и быстрым шагом направилась в сторону дома.

Следуя этому совершенно неудивительно, что когда она оказалась перед входной дверью находящейся в собственности ее ухажера квартиры, состояние девушки было возбужденно-взволнованным. Еще больше ее нервы напряглись, когда она вставила в замочную скважину ключ и стала поворачивать его против часовой стрелки, как делалось это обычно, чтобы отпереть ригель замка, но он никак не хотел повернуться. Не в состоянии найти ответа на это нестандартное для этой железной преграды непривычное состояние, она нажала дверную ручку, и неожиданно определила, что дверь не закрыта.

Заподозрив недоброе, так-как это была совершенно необычная, для этой квартиры, из ряда вон выходящая ситуация, девушка осторожно стала увеличивать открытое пространство дверного проема. Лишь только она смогла различать внутреннее убранство, ей стразу же бросилось на глаза, что весь пол в прихожей залит еще не высохшей кровью, которая расстилалась не ровными пятнами, а имела нескрываемые следы волочения.

Представив, что здесь могло только случиться, Лизонька мгновенно почувствовала рвотные массы, подходящие к ее горлу, и сразу же «бросилась» к ванной. Лишь только она успела достигнуть установленного там унитаза, как активно стала очищать свой желудок. Это уже становилось нормой в этой квартире, что все непременно старались освободить свои организмы от принятой за этот день пищи.

Хозяйка не успела еще закончить, как дверь в туалетную комнату отворилась, и на пороге возникла не менее возбужденная Хлоя, услышавшая «хлопок» входной дверь с последующей пробежкой по помещениям, закончившейся возле ванной. Она, машинально, не обратив внимания на поселившиеся в ее мозгу страхи, поспешила узнать: кто еще решил к ним пожаловать? Как ни странно, но Карен совершенно не чувствовала никакого испуга, действую строго интуитивно. Она конечно же предположила, что это могла вернуться Елизавета, но, в свете последних событий, убедиться в этом была просто обязана.

Удостоверившись, что это возвратилась хозяйка, Синди вернулась на кухню, предоставив той приходить в себя, постепенно привыкая к новой обстановке внутренних помещений. Через пять минут Кедрова присоединилась к Ситневой-младшей, и утершись излучающим белезну полотенцем, будучи еще бледной, с нескрываемой дрожью спросила:

— Что у вас тут случилось?

— Что, конкретно тебе рассказать? — ухмыльнулась Синди, закуривая сигарету: ее нервы, в этот вечер, также были не к черту, — На нас напали — то ли китайцы, то ли японцы. Они ранили моего брата, вон он лежит сейчас в зале, пронзенный самурайским мечом, и не знаю живой он еще или же нет.

— А другие? — присоединяясь к курильщице, с дрожью в голосе, продолжала дознаваться до истины Лиза, — С ними как? Все в порядке?

— Даже не знаю, как и ответить, — нервно задрожав, словно безумная, засмеялась прекрасная Хлоя, — Я абсолютно не знаю в порядке они, или нет?

— Что ты хочешь этим сказать? — предчувствуя недоброе, округлила глаза и сильно, при том, затянувшись, желала узнать о случившемся Кедрова.

— А то, что наши милые мальчики, сейчас в вашей спальне расчленяют трупы убитых и пытают живых.

— Ты что, — не поняла удивленная Лиза, выпучив еще больше глаза, — хочешь сказать, что они поубивали японцев, да еще кого-то умудрились взять в плен?

— Да! Да! Да! — закричала Карина, находясь на пределе нервного срыва, — Именно это я сейчас говорю! Если интересно, можешь сходить посмотреть, они тебе, наверняка, всю спальную комнату забрызгали кровью и человеческими останками.

— Это вряд ли, — мгновенно определив, что ее возлюбленный на такой шаг не решится, возразила хозяйка, определенно зная, что скорее всего, они орудуют в потаенной кладовке, — и смотреть я туда не пойду. Представляю, что сейчас там творится, и нет никакого желания в этом не только участвовать, но и непосредственно созерцать это безумие.

Пока девушки «мило» беседовали и курили на кухне, в каморке, используемой в этот момент для не совместимых с гуманностью пыток, наконец-то очнулся «Малой». Взглянув на свою правую руку, где кроме распухших костяшек, указательный и средний пальцы, той же ладони, превратились в нечто невообразимое и страшно болели, делая это так, будто сердце в какое-то мгновенье, из груди, переместилось в самый край поврежденной конечности. Его тюкающие удары «перекликались» с острой терзающей болью. Он постоянно мычал, и чувствовалось, что если бы не липкая лента, то бандит не переставал бы орать «диким» голосом.

Глава XXI

Пытка с совмещенной уборкой мусора

Мэдсон, заметив, что их «клиент» больше в «облаках не летает», почти вплотную, приставил свое лицо к его испуганной физиономии, и произнес рычащим голосом:

— Ну что, может настало время для нормального человеческого общения, без молотков и кувалд? А? Как ты считаешь?

Тот перестал мычать, и активно закивал головой в знак согласия. С его губ тут же, резким движением был содран клеящий «Скотч», и бандит, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от мучившей его боли, исстрадавшимся голосом произнес:

— Что вам надо? Спрашивайте. Я все расскажу то, что знаю. Больше, такую боль, я все равно выносить не смогу. А вы, как я понимаю, останавливаться в своих «изуверствах» не собираетесь.

— Соображаешь, — убедительно заключил рассудительный Майкл, ставя перед пленником стул, и садясь в него для того, чтобы удобнее было вести с тем беседу, — сначала скажи нам: кто ты такой?

— Я имею кличку «Малой», — на этот раз почти сразу же отвечал «испытуемый».

— Что ты здесь делаешь? — вставил свой вопрос грозный Борщов, тоже желавший поучаствовать в установлении истины.

Мишин недовольно на него посмотрел, как бы говоря, что «допрос» должен вести кто-то один, но повернувшись к бандиту, сделал выражение лица, явно говорящее, что и ему не терпится узнать цель оказываемого им столь пристального внимания.

— Меня прислали за вами следить и докладывать, про каждый ваш шаг, — превозмогая боль ответил «Малой».

— Хорошо. С этим понятно, — сделав небольшую паузу, слегка прищурив глаза, вопрошал Мэдсон, — а теперь говори