Посох двуликого Януса - Александра Маринина

– И долго тебе еще ждать?

– Три часа. Может, даже больше. У них какой-то технический сбой.

– Тогда кофе и пирожные? – весело предложил Бочаров.

– С удовольствием, – радостно согласилась она. – В вашем корпусе в кафе?

– Нет уж, – рассмеялся он. – Через две улицы есть отличная кофейня, там и кофе намного лучше, и десерты разнообразнее. Знаешь, где это? Была там?

– Конечно. Туда все бегают, когда время позволяет. Там действительно классно. Только дорого.

– Ничего, мы без спиртного, так что не разоримся. Мне нужно принять душ и переодеться. Подождешь?

– Как раз фильм досмотрю, – ответила Наяна, испытывая непонятно откуда взявшийся восторг.

Да нет, ну почему же непонятно? Очень даже понятно: отличный кофе, вкуснейшие десерты, приятная компания. Правда, ее любимого крема-шато там не делают, но это значения не имеет. Отчего же не порадоваться? Бочаров ушел в свой корпус переодеваться, Наяна снова включила фильм и честно досмотрела оставшиеся пятнадцать минут, но, к своему удивлению, не смогла бы рассказать, что там произошло по сюжету и чем дело кончилось. Вроде бы и смотрела, но ничего не видела, не слышала и не запомнила.

* * *

– Возьмите десерт «Царевна Лебедь», он здесь самый вкусный, – посоветовала Наяна, когда они уселись в кофейне за столик. – Я всегда его беру.

Бочаров покачал головой. Сейчас он выглядел так же, как обычно, и под свободным голубым джемпером невозможно было угадать фигуру тренированного спортсмена.

– Слишком много сахара, врач сказал, что мне нужно за этим следить. Возьму что-нибудь фруктовое.

– У вас проблемы со здоровьем? Диабет? – встревоженно спросила Наяна.

– Да бог с тобой! Я здоров как бык. Но для Тоннеля нужно строго следить за сахаром в крови, даже если нет проблем. Я привык, ведь это мой хлеб.

– То есть?

– Я этим зарабатываю на жизнь, – спокойно ответил Евгений Эдуардович. – А ты не знала?

Наяна немного опешила.

– Не знала… Да и откуда мне знать? Вы же ничего не говорили. А вашу анкету мне не показывали, инструкторам не положено, нам сообщают только то, что необходимо для конкретного заказа.

– Ишь как все серьезно, – насмешливо протянул он. – А я-то все время удивлялся, почему инструкторы каждый раз обращаются со мной как с несмышленышем. Уверен был, что они знают, а они, как теперь выясняется, не в курсе были, что я опытный наемник.

Каждый раз! Так сколько же раз Бочаров был в Тоннеле? Три? Пять? Наверное, ничего страшного, если она спросит.

– Двенадцать, – невозмутимо ответил он. – Сейчас будет тринадцатый. Несчастливое число. Но я не суеверен. Хотя, может быть, именно поэтому мы никак не можем получить разрешение. Кто его знает, как там, – он поднял глаза к потолку, – все устроено.

– Там – в смысле, в Комитете?

– Там – в смысле, в космосе. Суеверия – это, конечно, мракобесие, но нужно помнить, что любой набор фактов объявляется хорошей или плохой приметой не просто так. Все рождается из опыта, из многовековых, тысячелетних наблюдений. Вера в приметы кажется глупостью ровно до того момента, пока не находится логичное и убедительно доказанное объяснение.

Он продолжал смотреть на встроенный монитор, изучая меню и внимательно читая цифры, показывающие калорийность, содержание углеводов и всякие важные для здоровья индексы. Наяна уже сформировала свой заказ и теперь собиралась с духом, чтобы сказать то, что хотела. Почему-то ей было очень страшно. Но она наконец решилась.

– Евгений Эдуардович, у нас есть правила поведения со студентами. Мы не должны задавать вопросы, которые не касаются непосредственно задания. Может быть, вам покажется, что я равнодушна и ничем не интересуюсь… ну, я имею в виду, не хочу ничего знать о вашей жизни. Это не так. Просто нам нельзя спрашивать. А вот если вы сами расскажете – тогда другое дело.

Он взглянул на нее… Наяна не смогла понять, что она видела в этот момент на лице Бочарова. Любопытство? Нет, не похоже. Удовольствие? Кажется, да. И радость. И непонятное тепло. Черт! Ведь Варвара столько лет учит ее читать людей, а она, как оказалось, почти ничему не научилась. Ничего она не может разобрать в этом человеке, сидящем напротив нее и глядящем своими светлыми глазами.

– А ты хочешь, чтобы я рассказал о себе?

– Хочу, – призналась она.

И ей вдруг стало легко и совсем не страшно.

– Тебе действительно интересно?

– Очень.

– Тогда слушай, – он улыбнулся, ткнул в кнопку заказа и откинулся на спинку низкого кресла. – Таких, как я, когда-то давно называли нищебродами. Знаешь, что это такое?

Она кивнула.

– Моя работа мало кому нужна, денег она почти не приносит, поэтому я подрабатываю при помощи Тоннеля. Я мог бы, наверное, с самого начала заниматься чем-то другим, более, так сказать, перспективным и востребованным, получить другую профессию, выбрать другой путь. Поэзия давно перестала интересовать людей, и я знал об этом, когда начал заниматься чешскими, словацкими и польскими поэтами прошлого века. Знал, что практически ничего на этом не заработаю, но все равно сделал так, как хотел. На меня смотрели как на придурка. Переводы делает компьютер, работа осталась только для литобработчиков, потому что искусственный интеллект пока еще не может уловить и передать тонкие эмоции, нюансы, атмосферу. По молодости я подрабатывал литобработчиком у разных деятелей, которые решили написать книги о своей жизни, а также в издательствах, специализирующихся на переводной художественной литературе. Потом появился Тоннель, и я сделал его источником дохода. Деньги очень приличные платят, как только они заканчиваются – ищу новый заказ. Я живу скромно, потребности у меня небольшие, так что гонорара хватает надолго.

– Трудно найти заказ? – с любопытством спросила Наяна.

– Вовсе нет. На возрастных наемников большой спрос в разных фондах и научных учреждениях, занимающихся историей и политикой, а уж этого добра в нашей стране достаточно. Культурологи тоже проявляют повышенный интерес. Про фан-сообщества я вообще молчу, они огромные, охватывают всю страну плюс русскоязычных по всей планете, им ничего не стоит скинуться по рублику и организовать путешествие в Тоннеле, чтобы посмотреть какой-то момент из жизни их кумира.

– Как ваша семья относится к тому, что вы зарабатываете в Тоннеле? Им, наверное, не нравится, что вы тратите свое здоровье?

Сердце у Наяны вдруг замерло. Спросила – и сама испугалась. Сейчас Евгений расскажет про жену, детей…

– У меня нет семьи, некому быть недовольными. Родители скончались, жены и детей нет.

– Вы в разводе?

– Я – закоренелый холостяк, – рассмеялся Бочаров. – У меня никогда не получалось выстроить отношения с женщинами. Попыток было много, а результат –