Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

А теперь, леди и джентльмены, блистательный Майкл Форд прямо на ваших глазах совершит трюк с подменой (здесь театральная пауза!)… внутриофисной почты!

Я подошел к отсеку, приготовив стопку конвертов, и поинтересовался у Пег, как ее дела. Заглотив наживку, она пошла распространяться о том, что у нее снова появились пятна перед глазами. Я же тем временем убедился, что конверт Маркуса действительно лежит в корзине на самом верху, и спросил у Пег, не просветит ли она меня насчет того, когда ожидается ближайший набор в нашу группу здоровья.

— Хороший вопрос! — обрадовалась она. — Дай-ка я узнаю.

И едва она повернулась к компьютеру, чтобы «кликнуть» нужную информацию, я занес мою пачку конвертов над почтовой корзиной. Конверт со своим отчетом я сдвинул большим пальцем с верха пачки, одновременно безымянным пальцем и мизинцем подхватив из корзины конверт Маркуса и незаметно подсунув его к себе в пачку. Совершеннейшая «дёржка снизу»!.. Если не считать того, что во время подмены я заметил под Маркусовым конвертом другой, тоже подписанный его помощницей. Один в один: «От кого: Кэролайн Грин. Куда: Отдел расходов. Первый этаж».

Вот блин! Неужто я сцапал не тот конверт? Или на самом деле ничегошеньки не подцепил?

В этот момент Пег стала отвечать на мой вопрос, и я мигом отвернулся от корзины. Мне требовалось еще раз чем-то ее отвлечь — и пора было рвать когти.

— А, слушай, раз уж я здесь, могу я тебя еще кое о чем спросить? Как соотносятся годовые комиссии в «Контрафанде» и в индексном фонде Доу-Джонса в рамках правила «401-кей»? А то, боюсь, меня съедят живьем.

На это она ответила, даже не раздумывая. Ч-черт!

— А «Диверсифайд интернешнл»? — не отступал я.

— Сейчас глянем. — Пег стала пролистывать какие-то папки.

На сей раз времени было совсем мало, но мне удалось все же выудить из корзины второй конверт, подписанный помощницей Маркуса. И в то мгновение, когда Пег повернулась ко мне с ответом, я заметил в корзине еще и третий конверт с тем же самым почерком. Чертовщина какая-то! У меня появилось ощущение, будто меня самого разводят в «три карты Монте».

Хоть ты тресни, но мне ничего больше не приходило в голову, что могло бы заставить Пег еще раз отвернуться. Решив держаться до конца, я переминался возле ее стола с придурковатым видом и вел себя очень странно, невольно вызывая подозрения, чего мне совсем не хотелось. Наконец я посмотрел на кружку и воскликнул:

— Ух ты, это твоя кошка?

— О да-а, это моя Изабель, — расплылась она в улыбке и потянулась за кружкой, я же по-быстрому прибрал третий конверт.

На данный момент я держал в руке четырехдюймовую пачку бумаги, и ни о какой ловкости уже не могло быть и речи. Когда мы наконец закончили обсуждать кошачьи проблемы Изабель, предплечье у меня чуть не отваливалось.

Вернувшись за свой стол, я проверил добытые конверты — все три были одинаково подписаны Кэролайн. Может, она сдавала отчеты о расходах и за других людей? Один был от парня по имени Ричард Мэтьюс, другой — от некоего Дэниела Лукаса. О таких сотрудниках я никогда не слышал. Решив, что эти двое, скорее всего, работают по контракту, я отложил их отчеты в сторону.

Распустил красные завязки на третьем конверте — да, там лежали чеки о расходах Маркуса, отслеживавшие его последние две недели лучше частного детектива. Я просмотрел рестораны, отели, перелеты, имена людей, с которыми он ужинал, ища чего-то, что прольет какой-никакой свет на нынешнее его дело. Мое внимание привлекли его ланчи. Как раз этого я и ожидал от скрытного парня: никаких шаблонов, никакого твердого распорядка, хотя посещал он солидные места, где требуется заказывать столик заранее. Это могло мне пригодиться.

Наблюдая за Маркусом в последние две недели, я выявил парочку его осведомителей. В те дни, когда он надолго отлучался пообедать и был совершенно недоступен, он, бывало, выскакивал из конторы с сосредоточенным видом и глядя под ноги: сразу видно — человек на задании. В нашей фирме он, конечно, не был главным весельчаком, но в такие моменты буквально источал холод.

Сегодня был как раз один из таких дней, и я решил: вероятность того, что Маркус отправился по их с Дэвисом сверхсекретному делу, довольно высока. И хотя он никуда не ходил регулярно, я все же вычислил пару ресторанов, где шеф бывал дважды. Понятное дело, я не собирался его выслеживать: это заняло бы чересчур много времени и отняло бы слишком много усилий при весьма сомнительной отдаче, да и, если честно, я чертовски боялся шпионить за самим Уильямом Маркусом.

Но я вполне мог ткнуться в упомянутые в его отчете рестораны — узнать, не забронировал ли он там себе местечко. Прихватив свой сотовый, я вышел немного прогуляться. Пролистал список заведений.

— Алло! Добрый день, я хотел бы подтвердить заказ столика на имя Уильяма Маркуса… В самом деле? А это «Ливанская таверна?» Ой, простите, я, видно, ошибся номером.

И так раз двадцать.

В контору я вернулся ни с чем, чувствуя себя совершенно по-дурацки. Поиграл, называется, в Нэнси Дрю![318] Мог бы и заранее догадаться: ничего так просто не бывает.

Вернувшись за свой стол, я взял конверты и решил поскорее отнести их к Пег, пока никто не заметил моих дурацких вывертов и я не вляпался в серьезную неприятность. Они, скорее всего, решат, что я ворую у компании, и дадут мне хорошего пинка. Столько риска — и ради чего?

Однако, сев в кресло, я решил еще раз глянуть на отчеты. Все они были подготовлены помощницей Маркуса, а я уже достаточно проработал в фирме, чтобы знать, действительно ли у нас трудятся ребята с указанными именами. И я открыл два других конверта.

Я снова вышел на улицу и нашел в списке телефонов фирмы кабинет Дэниела Лукаса. Ответила, разумеется, Кэролайн:

— «Омнитек консалтинг». Кабинет Дэниела Лукаса.

Я отключил связь. Подумал с минуту. Итак, я узнал один из псевдонимов Маркуса.

Я сопоставил оба имени: Мэтьюс и Лукас. В чем-то они были схожи. Довольно скоро я разгадал, в чем дело: их объединял «рисунок» псевдонимов. Эти имена объединялись Евангелием: Матфей — Мэтьюс, Лука Лукас. Так же как «Марк», надо думать, выливался в «Маркуса».

Может, я где-то и промахнулся, но все равно был очень