Идеальная деревня - Дж. М. Хьюитт

Ложь на удивление легко слетела с ее языка.

Портия широко улыбнулась:

– Мы устраиваем барбекю в воскресенье. Если он вернется в город рано, приходи к нам. – Она подалась вперед, схватила руки Вивасии и сжала их. – Спасибо тебе большое, что пришла сегодня. Увидимся, милая.

«Тут есть о чем задуматься, – рассуждала сама с собой Вивасия, заходя в дом. – Приходи на барбекю, но только если останешься одна. Другими словами, Чарльза там не ждут».

Она усмехнулась и стала подниматься наверх, даже не потрудившись зажечь свет. Прокручивая в голове слова Портии и продолжая улыбаться, прошла в дальнюю спальню, где теперь проводила ночи.

Как бы ей хотелось, чтобы Чарльз узнал о только что состоявшемся в садике перед их домом коротком разговоре. Конечно, она ничего ему не скажет, потому что, хотя ее больше не пугали ни его слова, ни кулаки, с ним все равно бывало очень трудно.

Так пугали или нет? Вивасию вдруг поразило, что она понятия не имеет – они теперь так редко виделись. А ей, бесспорно, легче дышалось в его отсутствие, чем когда он торчал дома. Вивасия горячо надеялась, что однажды он уедет навсегда.

Снимая спортивную футболку и натягивая старый джемпер, она представляла, как расскажет своим новым соседкам о реальной жизни с Чарльзом. Было ясно, что Портия спросит: «Почему ты не бросишь его?»

Вивасия часто думала об этом. Как случилось, что ее мать и бабушка – независимые, не боящиеся острых разговоров женщины, а она не унаследовала ни капли их силы в своей ДНК?

Будь на ее месте Кей или Стефани, они без колебаний засыпали бы Чарльза вопросами о том вечере. Пристали бы к нему, давили бы и давили на него, пока не выжали всю информацию до последней капли.

Если бы он стал лгать, они поняли бы это.

Новые соседки в этом отношении напоминали Келли.

Вивасия заметила в оконном стекле свое отражение. Оно глядело на нее, маленькое и печальное. Она подошла к окну, чтобы задернуть шторы. Остановилась, глядя на поле за оградой.

И вдруг в ярком лунном свете заметила фигуру, нетвердой походкой шедшую по тропинке. Она узнала рост, хотя человек этот согнулся едва ли не пополам. Ей был знаком его силуэт, но не красный хлопковый джемпер, вероятно новый, хотя выглядел поношенным.

Вивасия смутно ощутила, что сердце выбивает бешеный ритм. Она инстинктивно огляделась, проверяя, чисто ли прибрано в комнате, и только после этого вспомнила, что больше так не делает.

От мышечной памяти тяжело избавиться.

Она повернулась обратно к окну и поняла, что фигура исчезла; от воздуха, с шипением вылетевшего изо рта, запотело стекло. Вивасия моргнула и снова увидела свое отражение. Теперь не маленькое и не печальное. Скорее со сжатыми челюстями и намеком на решительность.

Она внимательно оглядела панораму за окном.

Вон он!

Чарльз сидел у колодца Девы. С такого расстояния она не могла различить выражение его лица, но, судя по позе, он был… мрачен.

Вивасия не обдумывала свои действия, ничего не планировала, просто поддалась инстинкту, который требовал разобраться с мужем.

Она ринулась вниз по лестнице, миновала террасу, выскочила на улицу, пронеслась по траве к покореженной ограде.

Раньше она задевала боками края дыры. Теперь пролезла в нее без затруднений. За безрадостные годы, прошедшие с момента аварии, унесшей жизни Кей и Стефани, она похудела, причем сильно. Хотя, надо сказать, вес начал постепенно сходить с нее сразу после свадьбы.

– Что ты здесь делаешь? – Вивасию порадовал ее голос, требовательный, как будто она говорила с человеком, вторгшимся на частную территорию.

«Каким он и был на самом деле», – сказала она себе.

Он здесь чужой. И в ее доме, и в этом закрытом поселке, и в ее жизни, и в постели, и в доме ее бабушки.

Чарльз молчал целую вечность.

«Наверное, пьян, – решила Вивасия, подходя ближе. – Накачался, на ногах не стоит».

– Жена. – Одного этого невнятно произнесенного слова хватило, чтобы отогнать все возможные сомнения.

– Ты сделал что-то с машиной Кей? – Вопрос вылетел у нее изо рта прежде, чем она успела его обдумать. До того, как испугалась и отступила.

Чарльз засмеялся.

Вечер был теплый, но Вивасию обдало холодом.

Он был не просто пьян. Видимо, принял что-то еще. Раз хохочет в ответ на ее вопрос. Однако это абсурд, потому что Чарльз не пил запойно и не принимал наркотиков. Он терпеть не мог наркоманов и пьяниц. Ему всегда нужно было контролировать ситуацию.

Он по-детски прижал пальцы к губам. Подтянул колени к груди и опустил на них голову.

– Я просто хотел быть частью этого. – Чарльз говорил так тихо, что Вивасия, сама того не желая, присела рядом с ним на стенку колодца Девы.

– О чем ты?

Он искоса взглянул на нее, в его темных глазах светилось нечто, ужасно похожее на ненависть.

– У вас всех есть кто-то, вы все друг друга знаете. Этакая клика! Я не вписывался, не подходил. Я столько всего мог предложить, но ты… – Он нахмурился и вдруг стал больше похож на Чарльза, за которого она вышла замуж. – Вся такая занятая своими делами, да? Такая замкнутая. Вся в прошлом. Ты не могла заглянуть в будущее, да? Не могла увидеть мой потенциал?

Он ударил себя в грудь так сильно, что потерял равновесие, качнулся и медленно повалился на бок. Потом опять подтянул колени к груди, принял позу зародыша.

Младенец-переросток – поза соответствовала речам. Утомление вслед за вспышкой гнева.

Вивасия смотрела на его спину и чувствовала все сразу. Жалела, что не выставила его из своего дома; печалилась, что была настолько неуверенной в себе и вышла замуж за такого человека; испытывала злость за все те годы, что тщетно мечтала о ребенке.

Теперь она могла расстаться с ним. Легко. Он здесь не нужен. Хоть у него и было желание придать этому месту великолепие, он не прижился тут. И никогда не приживется.

К тому же Вивасия ощущала в себе силу сделать это. Кей из-за одного плеча, Стефани из-за другого напоминали ей о том, о чем она сама давно забыла. Кто она. Откуда родом. Кто ее родители.

«Не возвращайся сюда»… Сказать эти слова так просто. Потому что Чарльз прав. Он здесь чужой, а она нет, здесь ее дом. Она начала приспосабливаться. Как Рут, заняла определенное место в новом сообществе. Похоже, нравилась Портии и ее приятельницам. Она уже вступила в новую жизнь без Чарльза, но узы старой крепко держали ее во время его редких визитов.