Монстр внутри - Оливия Нортвуд

По дороге с Алки Бич они не разговаривали. Калеб потянулся к радио и сделал звук чуть громче, чтобы избавить их обоих от неловкого разговора. За что она была очень ему благодарна. Ей вовсе не хотелось поддерживать вежливую, непринуждённую беседу, за ужином Грейс буквально говорила через силу. Но она бы не отказалась от хорошего секса, чтобы сбросить напряжение.

Калеб был привлекательным: высоким, ухоженным, красивым. А от широкого разворота его плеч внизу живота становилось жарко. Она не привыкла спать с теми, с кем обмолвилась всего парочкой фраз, но была готова поступиться своими принципами, потому что каждый раз, когда она переступала порог своей квартиры, одиночество становилось осязаемым.

У Грейс было не больше тридцати секунд, чтобы принять решение, пока светофор горел красным.

– Знаешь, – шепнула она. – У меня есть бутылка неплохого вина. Я собиралась выпить бокал или два. Может быть, ты составишь мне компанию? – В её словах не было никакого намёка на чувства, ей показалось, что Калеб сразу понял, что она имела в виду. Так было даже проще.

– Если честно, – он рассмеялся, – я хотел пригласить тебя на кофе.

Грейс задышала ровнее. Размытые блики скользили по его лицу, по расслабленно лежащим на бёдрах ладоням, ярко вспыхивали и гасли на сером хлопке его джемпера. Из-за своего угла обзора и того, что ей следовало следить за дорогой, Грейс не могла рассмотреть его лицо. Только растрёпанные волосы, выгоревшие на кончиках практически добела, жёсткий контур скулы, нижней челюсти и прямого носа.

Когда они вышли из машины, Грейс передёрнуло от холода: ледяная волна прокатилась по позвоночнику. Возле двери ей пришлось несколько минут провозиться, чтобы отыскать ключи в сумке.

Калеб стоял рядом, и на его близость тело отвечало само: участившимся сердцебиением и сбитым дыханием. Он как-то устало и неуловимо улыбался уголками губ, чутко наблюдал за ней, следил за каждым судорожным движением, пока Грейс пыталась достать ключи из глубокого кармана.

Калеб словно устал бороться с собой и сделал то, чего Грейс не ожидала, но хотела. Он двинулся вперёд, осторожно нашёл её рот и сразу, не дав ей времени на раздумья, коснулся её губ своими. Неловкость, которую они оба испытывали за ужином в доме Мэдди и Джеймса, тут же выгорела до золы. Ключи едва не выпали из её рук, когда нажим с мягкого сменился на требовательный. Грейс ответила – так же пугающе откровенно, жадно, жёстко. Он опустил ладонь ей на поясницу и прижал к себе. Вокруг всё пульсировало и звенело от тяжёлого возбуждения. Калеба слегка потряхивало, как в ознобе.

Наконец Грейс отстранилась, тяжело дыша. Её глаза лихорадочно блестели, губы припухли и покраснели.

– Открывай, ты уже вся дрожишь от холода, – усмехнулся Калеб.

Оказавшись внутри, Грейс на ощупь нашла тумблер и включила свет – гостиную затопило тёплым рассеянным светом.

Снаружи Келлер беспомощно тонула в круговороте мыслей, теорий, подозрений и страхов. Теперь, когда она оказалась дома с почти незнакомцем, в голове воцарился штиль.

Грейс так отчётливо, даже сквозь тёплую одежду, ощущала кожей его близость, жар его тела, его горячие ладони, что желание стало причинять ей боль. Казалось, что если она не заговорит, не собьёт это дикое напряжение и наваждение, то вспыхнет и сгорит, как спичка.

– Ты пока осмотрись… А я схожу в душ. – Грейс ринулась в ванную, раздеваясь на ходу.

За закрытой дверью можно было бы скрыться, как за условной баррикадой. Прохладный душ мог бы спасти положение и остудить жар, который, казалось, вот-вот расплавит ей кости.

– Вино в холодильнике! – крикнула она. – Бокалы в шкафчике над раковиной.

Когда она наконец решилась выйти, облако пара заполнило ванную комнату. Зеркало безнадёжно запотело, но Грейс была рада, что ей не пришлось сейчас смотреть на своё отражение. Она боялась столкнуться в зеркале с незнакомкой, притащившей домой парня с целью трахнуть его и никогда больше не видеть.

Раздумывая, стоит ли ей одеваться или полотенца будет достаточно, Грейс всё же накинула на плечи халат и положила в карман презерватив.

Калеба она обнаружила в гостиной рассматривающим фотографии Джейн Мэддокс, оставленные на журнальном столике.

– Ни фига себе… – Калеб присвистнул и слегка поморщился. – Это дело рук того типа, верно?

– Боже, прости… – Грейс выхватила фотографию у него из рук и стала лихорадочно собирать документы в папку.

– Не страшно, – шепнул он и подошёл ближе.

Грейс не поняла, как это случилось. Калеб склонился к ней, неторопливо провёл приоткрытым ртом по её скуле, подхватил на руки и уложил на диван. Сверху навалилась жаркая тяжесть. Калеб целовал её томительно медленно, сладко. Она успела расстегнуть молнию на его джинсах и вытащить фольгированный конвертик презерватива из кармана.

Ей нравился рот, вжимающийся в тень над ключицей, и горячее, пьяное дыхание на коже, и собственные стоны. Она выгибалась плавной литой дугой, ощущая всем телом нарастающую дрожь. Целовала чужие губы, которые едва заметно дёргало от каждого её движения. Под закрытыми веками что-то вспыхивало и гасло, ослепляя, наполняя голову размеренным, отупляющим гулом.

Грейс улыбалась, когда после Калеб прикасался распухшими, потерявшими чувствительность от поцелуев губами её мокрых волос за ухом и дышал запахом чистого тела. Когда шептал ей что-то. Прижимал теснее, крепко держа рукой под челюстью. Брал всё, что предлагали, безропотно и жадно, как сумасшедший. Не думая: а что потом?.. Словно этого «потом» вовсе не существовало.

Но «потом» всё же случилось. Когда черноту неба тронуло серым, у Грейс зазвонил телефон. Она осторожно выбралась из объятий Калеба и достала телефон из кармана джинсов, оставленных возле входа в ванную.

– Келлер? – Голос лейтенанта Мак-Куина был хриплым ото сна. Наверняка он сам проснулся за пару минут до того, как её разбудил.

– Да, сэр. – Она прижала телефон к уху плечом, зажмурилась и зажала пальцами переносицу.

– У нас ещё одна пропавшая девушка. Офицеры развернули опорный пункт на территории старшей школы Маунтин Си. Звони Нортвуду, и поезжайте туда. Прямо сейчас.

27

Глава

1999 год.

Жизнь после возвращения в приют стала невыносимой.

Несколько недель подряд он прожил словно в оцепенении: мог думать только о сестре. Забота о ней стала самой важной частью его жизни. Где она сейчас? Как с ней обращаются? Какое имя дали ей новые родители? Смогут ли они сделать её счастливой? Как она справляется с разлукой? Как сильно ей сейчас больно? Так же, как и ему?