Когда мы были непобедимы - Мария Орунья

– Как успехи, Сабадель? Получилось поговорить с сёрфером? – спросила вместо приветствия Валентина.

– Да если бы… Они вернутся с экскурсии совсем вечером. Я оставил записку с просьбой позвонить. – Сабадель дышал с присвистом. – Чертова жара…

– Сержант Ривейро сказал, что ты тоже хочешь присутствовать на сеансе с потусторонними фокусами.

– Так ведь никогда не знаешь, где всплывет улика, лейтенант. А раз уж я был поблизости… Но если это проблема…

– Никаких проблем, Сабадель. Но рот на замке, ясно? Никаких “Битлджусов”, “Сияний” и прочих фокусов.

– Не волнуйтесь, лейтенант, – заверил Сабадель и застегнул воображаемую молнию на губах.

Валентина знала, что Сабадель работает эффективнее, если чувствует, что его вклад оценивают по достоинству, тогда он в кои-то веки проявляет энтузиазм.

Оливер позвонил в дверь, ему не терпелось поделиться с Грином своими находками, связанными с призраком из оранжереи. Но не успел хозяин отворить дверь, как Оливер схватился руками за голову:

– Папка! Я ее в машине забыл! Подождите минутку. – Он протянул к Валентине руку: – Дай мне ключи.

– Какая папка? – с недоумением спросил Грин.

– Я сегодня утром кое-что разузнал.

– Не торопись. Код запомнишь?

– Какой код?

– Для входа, – пояснила Валентина, глядя на панель управления у двери.

– Технологии. Запомню, конечно.

Карлос назвал Оливеру четыре цифры и вместе с Валентиной и Сабаделем исчез за захлопнувшейся дверью. Огромный древний особняк словно поглотил их.

Наконец все собрались. Последовали быстрые представления, обсудили, где лучше провести сеанс. С одной стороны, было бы удобнее разместиться в большой гостиной. Но в прошлый раз контакт удалось установить в кофейной комнате при оранжерее, и именно там Карлосу явилась загадочная незнакомка с волосами, уложенными волнами, потому решили устроиться там же, несмотря на тесноту. Сабадель проявил инициативу и притащил из большой гостиной два стула. Компания напоминала чудаковатое семейство, собравшееся на рождественский обед. Профессор Альваро Мачин помалкивал и внимательно наблюдал за разношерстными участниками этого любопытного эксперимента. Молчала и Мюриэль. Перед ней положили стопку бумаги и ручку, которые, впрочем, могли и не понадобиться. Профессор Мачин сразу ей понравился, как и Валентине. Его спокойствие внушало доверие. Оливер был в восторге от происходящего, а вот Педро, друг Кристиана, наоборот, буквально взмок от напряжения. Сабадель на этот раз не прищелкивал языком и с любопытством озирался. Кристиан закончил настраивать аппаратуру.

– Что ж, перед тем как начать, – заговорил Оливер, взглянув на Кристиана, словно спрашивая разрешения, – я бы хотел показать Чарли несколько фотографий, которые нашел утром. – Он вытащил из папки распечатанные фото Джейн Рэндолф и разложил на столе. – Ты когда-нибудь видел эту женщину?

– Не знаю… – Писатель перебирал фотографии. На верхних снимках Джейн была в возрасте, а потом пошли ее фотографии в молодости. – Вообще-то похожа… возможно…

Однако, дойдя до последнего снимка, Грин воскликнул:

– Откуда у тебя эта фотография? Кто это?

– Так ты узнаёшь ее?

Это был снимок Джейн почти без макияжа. Молодая красавица с независимым, но мечтательным взглядом. Она смотрела так, как смотрят люди, знающие, что у них вся жизнь впереди.

– Это она! Ее я видел вон там! – Грин быстро подошел к дверям в оранжерею.

Оливер, не менее взволнованный, присоединился к нему.

– Это Джейн Рэндолф. Голливудская актриса, она несколько раз приезжала сюда.

Все молчали, глядя на Оливера. Тот, довольный произведенным эффектом, пересказал все, что узнал от Матильды. Фото Джейн начали передавать по кругу. Когда Оливер закончил говорить, раздался голос Сабаделя:

– Я могу добавить кое-что.

Валентина готова была поклясться, что он возомнил себя сыщиком из черно-белого кино.

– Позволите? – Младший лейтенант глянул на старшую по званию.

Валентина кивнула, решив, что экскурс в историю семьи дель Амо вряд ли помешает расследованию. Сабадель принялся рассказывать то, что она уже знала. Карлос Грин слушал с жадным интересом.

– Итак, наша теория состоит в следующем: Джейн вернулась сюда в поисках возлюбленного?

Сабадель не спешил соглашаться:

– Это если мы исходим из того, что призрак Джейн существует.

– Но все это никак не объясняет ни вчерашний пожар, – сказал Кристиан, – ни смерть домработницы, ни тем более синяки на теле сеньора Грина…

Валентина решила вмешаться:

– Сеньор Валье, мы все тут открыты новому опыту и хотим получить максимально полную картину происходящего во дворце. Но я вас уверяю, что и поджог, и все остальное – дело рук не призраков, а очень даже живых людей.

– Я вижу, вы настроены скептически.

– Это еще мягко сказано.

– А вы, профессор? – повернулся Кристиан к Мачину. – Сеньор Грин узнал Джейн Рэндолф, что вы теперь скажете?

Профессор задумчиво погладил подбородок. Благоразумие подсказывало, что лучше промолчать, но настойчивый взгляд Кристиана требовал ответа.

– Я вижу, что вы пренебрегли фактором, о котором нельзя забывать, если кому-то якобы явился призрак.

– Состояние здоровья?

– Именно.

Карлос Грин покраснел.

– Я не спятил! Говорю вам, я видел эту женщину! И Мюриэль почувствовала ее присутствие.

Медиум застенчиво кивнула. Мачин успокаивающе развел руками.

– Я не хотел обидеть вас, сеньор Грин. Я вовсе не считаю вас сумасшедшим, отнюдь. Но врачу показаться надо. Иногда стресс и усталость…

– Да нет же! Нет у меня никакого стресса и никаких душевных травм. Я знаю, что я видел.

– Знаете? Но по вашим словам, в тот момент, когда вы увидели призрака, пришел ваш адвокат, и он никого не увидел. Разве не логично предположить, что у вас была галлюцинация?

– Ну конечно, – с иронией отозвался Грин. – Причем привиделась мне именно та женщина, что когда-то жила в этом доме?

– Это вполне могут быть игры разума. Вы что же, и правда никогда не слышали о Джейн Рэндолф? Ваша бабка купила у нее этот дворец. Наверняка она рассказывала вам и вашим братьям о прежних владельцах, о голливудской звезде.

– Я такого не помню. Кроме того, я приезжал сюда только два раза.

– Но с бабушкой-то вы не два раза виделись. Вы же сами сказали, что она проводила тут всего три-четыре летних месяца в году.

– Да, разумеется.

– Разве не могла она показать вам фотографию Джейн Рэндолф, когда вы были ребенком?

– Я не помню, чтобы…

– Могла или нет? – Профессор был непреклонен.

Карлос Грин спрятал лицо в ладонях, признавая поражение.

– Я не помню… – повторил он, – однако… да, могла. Бабушка и тетя Грейс действительно рассказывали о прежних хозяевах дома. Может, даже и фотографии какие-то показывали.

Профессор посмотрел на Кристиана:

– Припоминаете, сеньор Валье, на лекции мы обсуждали скрытую память и парейдолии? Наш мозг, получив малейший стимул, старается заполнить пробелы и достроить воспоминания. Образ этой актрисы был запрятан глубоко в сознании сеньора Грина, но теперь его