Смертельный код Голгофы - Филипп Ванденберг

— Это официальная причина смерти, по данным наших коллег из Интерпола.

— Я заявляю вам, что во время трансплантации что-то пошло не так. Бертрам умер во время или после операции. Тело следует вскрыть.

— Для этого нам необходимо разрешение родственников!

— Они этого не разрешат, вы же знаете, что операция была нелегальной.

— В таком случае нам следует подключить прокурора! Насколько я знаю господина Реннера, он точно устроит нам это вскрытие. Он ни за что не упустит возможности отличиться.

* * *

Все последующие дни у Гропиуса в голове крутились одни и те же мысли. Он считал, что разоблачение прольет свет на дело Шлезингера, но этого не случилось, более того, появились новые вопросы.

Из-за событий в Праге он совсем забыл про собственное похищение в Турине и про смерть профессора де Луки.

Что касалось Фелиции, то обнаруженное любовное письмо заставило ее ненавидеть мужа. Оскорбленное самолюбие и досада на себя из-за собственной глупости полностью завладели ею. Она без конца ругала его, называла кобелем и заявляла, что ей больше неинтересны причины смерти Арно.

Из-за этого они с Гропиусом даже поссорились, поскольку он не соглашался прекращать поиски. Его злило, что Фелиция совершенно не думала о его собственном положении. В конце концов, благодаря этому расследованию он стремился восстановить репутацию и доброе имя. Но до этого было еще далеко, в чем его еще раз убедил наступивший день.

* * *

На следующее утро без предупреждения на пороге появился репортер Даниэль Бреддин. Он коротко поздоровался и сразу перешел к делу.

— Как вы прокомментируете последние события по этому делу? — Выжидая, он посмотрел на Гропиуса.

Тот, еще в банном халате, небритый, пробормотал что-то о бесцеремонном вторжении ранним утром, но потом все же решил, что глупо ругаться с репортером крупной газеты, и предложил Бреддину войти.

— Фихте, — начал Бреддин, и тут из него с невероятной скоростью посыпались слова, — Фихте сбежал, скрылся на своем самолете. Он объявлен в международный розыск, его ищут по всей Европе. Прокурор Реннер выписал ордер на его арест. Что вы на это скажете, профессор?

Гропиусу понадобилось несколько секунд, чтобы переварить эту новость. У него в голове смешались чувства недоверия, сомнения и уверенности.

— Я не слишком удивлен, — ответил он наконец, — в конце концов, я сам способствовал разоблачению Фихте.

— Вы давно знали о том, что Фихте работает на мафию?

— Подозрение появилось давно, но у меня не было доказательств.

— Был ли вообще доктор Фихте в состоянии профессионально и качественно провести пересадку органа?

— Безусловно. Он много раз ассистировал мне и часто оперировал сам. Фихте хороший хирург-трансплантолог, и, я подозреваю, именно это послужило причиной того, что Прасков решил привлечь к своим делам именно его.

— А когда вы впервые начали подозревать, что Фихте нечист на руку?

Гропиус растерянно уставился в пол:

— К сожалению, слишком поздно. Я доверял ему, во всяком случае до таинственной смерти Шлезингера.

— Означает ли это, что вы считаете убийцей доктора Фихте?

— А вы — нет? — Гропиус удивленно посмотрел на репортера: — А о чем мы, по-вашему, говорим все это время?

Бреддин начал нервно потирать кончик носа.

— Это две разные вещи, смерть Шлезингера и связь Фихте с мафией.

— Что? — Гропиус был крайне раздражен. — У Фихте был ясный мотив для преступления. При этом Шлезингер был ему менее интересен, чем я. Это я ему мешал, я стоял на пути его скверных делишек!

— Профессор, это звучит убедительно, но последние новости по этому делу говорят, увы, об обратном.

— Я не понимаю, о чем вы. Может быть, вы объяснитесь, Бреддин?

— Прокурор Реннер сегодня утром огласил результат вскрытия трупа Томаса Бертрама, — ответил журналист. — Бертрам умер после трансплантации печени. А причина его смерти та же самая, что и у Шлезингера: орган был отравлен. Инъекция ядовитого химиката — хлорфенвинфоса.

Гропиус подпрыгнул в кресле и начал хватать ртом воздух. Тихо, едва слышно, он пробормотал:

— Так это должно означать…

— В любом случае это было бы крайне неправдоподобно, просто совершенно бессмысленно, если бы Фихте сначала убил вашего пациента, а потом своего, и оба раза одним и тем же способом и тем же самым ядом. Что скажете, профессор?

Гропиус покачал головой, как будто хотел сделать вид, что не слышал всего этого, а потом закрыл лицо руками. Снова ситуация, которая казалась разрешенной, резко изменилась, и он опять оказался в тупике.

* * *

Новое сообщение с сокращением IND привело в действие знакомый механизм в ФРС в Пуллахе. Как и большинство розыскных объектов, которые по какой-либо причине вызывают живой интерес шпиков, поиск расшифровки таинственного кода IND заглох. Но этим утром Хайнрих Майер, руководитель второго отдела СИГИНТ, появился на утреннем совещании с компьютерной распечаткой в руках, в сопровождении Вольфа Инграма. Он швырнул бумагу на середину длинного стола, за которым обычно проводили конференции.

— Я надеялся, что это дело разрешится и канет в Лету. А эти шутки начались сначала. «Задание выполнено. IND.» И пусть мне тут никто не рассказывает, что у этого сообщения нет никакой криминальной подоплеки. Петерс, ваша очередь!

Ульф Петерс, руководитель пятого оперативно-розыскного отдела, одетый, как обычно, в черную куртку, состроил гримасу — тоже как обычно, когда он неуверенно себя чувствовал. Это утро было для него особенно мерзким. Он ненавидел, когда Майер начинал отчитывать его при всем честном народе. Обычно Петерс реагировал на такие отповеди вспышками гнева, но сегодня остался почти спокоен. Он ответил:

— Надеюсь, мне не придется напоминать, что постановка проблемы в этом случае особенно сложна, это уравнение с тремя неизвестными. С одной стороны, это проклятый код IND, на предмет которого нет ни малейшего намека, хотя он — следует признать — указывает нам прямо на террористическую группировку. Да еще при этом имеется один неизвестный отправитель и неизвестный получатель. Ей-богу, у меня были задания проще.

Майер кисло посмотрел в его сторону:

— Итак, результат отрицательный.

— Отрицательный, — проворчал Петерс, — во всяком случае по оперативному отделу.

— Тогда послушаем, что нам сообщит Вольф Инграм, руководитель комиссии по делу Шлезингера! — Майер доброжелательно кивнул Инграму.

Тот откашлялся и начал:

— Уважаемые господа! Как вы знаете, первое сообщение с загадочной подписью IND было отправлено через телефонный номер, который параллельно подключен к клинике. Мы подозревали, что оно могло быть связано с убийством, произошедшим там. Второе — с того же параллельного номера на неопознанный мобильный телефон, предположительно на море. И это непосредственно сразу после покушения на жену Шлезингера, подробности вам известны. Расследование установило, что