Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

И вдруг остановился как вкопанный. Ошибки быть не могло. Голос «объекта 23» доносился из спальни.

Я толкнул дверь. «Объект 23» выступал по радио. Все, что я знал об обладателе этого голоса, было сопряжено с насилием — и страх того, что с ним может сделать Генри, и угрозы самого «Двадцать третьего» напасть на Дэвиса в ответ. Теперь же он уверенно бубнил, сухо, четко и совершенно спокойно.

«Прежде чем мы перейдем к вопросу об экстрадиции, — неслось из металлического динамика, — не следует ли нам рассмотреть границы юрисдикции: не нарушают ли указанные преступления права наций?»

— Что это? — спросил я у Энни.

— Ты о чем?

— По радио?

— Не знаю. Новости. — Она отвернулась от зеркала на комоде. — Какое-то дело слушается в Верховном суде.

В этот момент послышался голос репортера:

«Это был судья Малькольм Хаскинс, выступивший в судебных прениях на прошлой неделе по делу, которое может оказать сильнейшее влияние на международное законодательство по правам человека. А теперь перенесемся в Сиэтл, где…»

Я сбежал вниз, «разбудил» лэптоп и поскорее нашел какую-нибудь аудиозапись Малькольма Хаскинса. Об этом человеке в Вашингтоне слышали буквально все — однако знали его, в сущности, немногие. Жил он довольно замкнуто, стараясь избегать всяческие торжества и посиделки. За все то время, что я тусовался в высшем обществе округа Колумбия, мне довелось встретить его лишь однажды — в гостях у Чипа. Тут я припомнил: на той же вечеринке была и Ирина.

Будучи членом Верховного суда, он на самом деле обладал гораздо большей властью, чем сам председатель. Человек умеренных взглядов, Хаскинс при голосовании часто давал пятый, решающий голос. В некотором смысле он имел даже больше политического влияния, чем кто-либо из столичных деятелей, будучи совершенно независимым: у него была солидная работа, чтобы себя прокормить, и ему не требовалось устраивать акции по сбору денег или заключать какие-то сделки. Вынесенные им решения уже не подлежали обжалованию.

И я знал, что этот человек имеется в моем списке.

Я нашел несколько видеозаписей с прошлогодних судебных прений и вслушался в его голос. Затем включил запись с прослушки «объекта 23», стянутую у моих шефов в Колумбии:

«Дай бог, это всего лишь паранойя. Но увы! Я, кажется, нашел человека, владеющего информацией. И мне надо добраться до него раньше, чем доберутся они. Они пойдут на все, чтобы заполучить улику. И если она окажется у них — я знаю, совершенно точно знаю, что мне конец».

Я по несколько раз прогнал обе записи: на одной говорил столп закона, на другой — загнанный в угол человек, напуганный и потому особенно опасный. Я попытался успокоиться, не реагировать так остро. Совершенно точно это был один и тот же человек: Малькольм Хаскинс.

— Майк! — заорала вдруг Энни. — Плита!

Пламя от горящего масла вздыбилось на три фута. Мне казалось, я должен был выключить газ, прежде чем прослушивать записи. Я мигом подскочил к плите, стянул крышку с большой кастрюли и накрыл ею сковороду. Огненные язычки пару раз выбились по сторонам и опали, пламя погасло.

Итак, я едва не спалил себя, свой дом и девушку своей мечты. И все же сажа на посуде и клубящийся под потолком дым были теперь самыми распоследними моими проблемами.

Глава шестнадцатая

После того как я увязал обладателя записанного Дэвисом голоса с личностью Малькольма Хаскинса, многие загадки последних недель начали для меня проясняться.

К примеру, те прения в суде, что я частично услышал по радио. Это заседание Верховного суда велось по делу об экстрадиции и касалось Закона о правонарушениях в отношении иностранцев. Сей закон восходит к самому созданию нашего государства. Если вкратце, то там говорится, что в определенных обстоятельствах некое лицо могут привлечь к суду в Америке за военные преступления, совершенные в любом краю земли.

Если Радо совершал те преступления, о которых заикнулся Ривера, он крайне заинтересован в исходе прений. Может быть, те лазейки в законе о международных отношениях, для пробивания которых я пытался использовать Уокера, не так уж и безобидны? Может, они призваны были защитить Радо от американского суда?

Если мои начальники обнаружили, что могут прибрать к рукам судью Верховного суда, этот законопроект не пройдет. Это объясняет, почему они отстранили меня от дела. Они, конечно, не брезговали использовать меня в своих грубых политических играх — но, надо думать, когда отправляешься покупать высшую судебную инстанцию в стране, щенка куда спокойнее оставить дома.

Я все никак не мог в это поверить. Попытка уложить на лопатки судью Верховного суда казалась сумасшествием, но ведь с тех пор, как судьба свела меня с Генри, таковым было все происходящее вокруг. Почему бы и нет?

В тот вечер, когда я чуть не сжег свою кухню, я уяснил, что, пока ничего не произошло между Ириной и Хаскинсом, у меня есть небольшая передышка. Генри же сказал, что он на сегодняшний день воздержится от каких-либо действий в отношении члена Верховного суда — я, признаться, не очень понимал, что это означает, — но немедленно примет меры, если Ирина сама свяжется с судьей.

У меня был знакомый, который пару лет назад работал в Верховном суде секретарем. Потом он подвизался в какой-то частной фирме, получив свои полмиллиона баксов в качестве бонуса, который обычно полагается «перебежчикам» из секретариата Верховного суда. Протянув в этой конторе где-то с год, он свалил и сейчас проедал свой бонус, путешествуя по миру.

В какой бы точке земного шара этот парень сейчас ни находился, его всегда можно было достать по мейлу. Я спросил, не знает ли он, часом, где живет Хаскинс и в городе ли тот сейчас. Приятель ответил уже через пару минут: «Вряд ли он в Ди-Си. Это еще один Торо[326] на следующей неделе никаких прений и заседаний не ожидается, так что, держу пари, он смылся к себе в Виргинию, в округ Фоквиер, — будет на выходных изображать отшельника».

Той же ночью я порыскал по интернету, пробежав глазами все новостные сообщения последних нескольких недель, где упоминалось появление Хаскинса на публике, и сверил с теми данными, что оставил мне GPS-маячок на машине Ирины. С уверенностью можно сказать, что как минимум дважды она бывала на тех мероприятиях, что посещал Хаскинс: благотворительная акция и лекция в Американском университете. Должно быть, она выяснила, что именно Хаскинс решит судьбу ее отца, и собралась сама взять судью в оборот. И возможно, уже