Растворенные - Сара Блэдэль

class="p1">– Держитесь, я сейчас! – крикнула Нассрин, бросив взгляд на неподвижно лежавшего в нескольких метрах от нее мужчину. Он уткнулся лицом в ржавый лист железа. Снизу ее звали. Их голоса были полны отчаяния и страха. Нассрин мало что могла разглядеть там, внизу, но она видела, что они плавают в воде, а на лицах и руках сплошные раны.

Ночь вокруг нее была черной. Только фары «гольфа» слегка светились.

– Вы еще там? – послышался снизу испуганный голос.

– Подождите, я найду веревку, – отозвалась Нассрин. – Или что-то еще, чтобы поднять вас.

Она спрыгнула с резервуара. Ее мобильный телефон, жетон и наручники исчезли, когда она очнулась. Она почувствовала мужчину в темноте. Ее разбудил звук конвейерной ленты, ритмичное дребезжание. Потом она увидела огромный резервуар, приближающийся к ней. Мужчина стоял, склонившись над его крышкой, когда она подбежала к нему и сбила его с ног.

На земле валялся ржавый железный прут, и, подхватив его, она со всей силы ударила мужчину по затылку. В какой-то момент он чуть было не одержал верх и она с трудом удержала равновесие на краю бака, но ей удалось нанести удар прямо в висок. Он упал и больше уже не вставал.

– Веревка, веревка, веревка, – бормотала Нассрин. Она бросилась к зданию, очертания которого виднелись на некотором расстоянии. На земле валялся всякий хлам, но не было ничего подходящего, чтобы вытащить людей из воды.

Как только она оказалась вне света фар, ее окружила кромешная тьма. Нассрин остановилась, чтобы глаза привыкли. Перед ней был старый амбар, она на ощупь добралась до двух больших ворот, они были закрыты. Ее тело все еще плохо слушалось, но Нассрин поддерживала мысль о тех, кто плавал в воде, и она изо всех сил надавила на ворота, приоткрыла их и пролезла в щель. Оказавшись внутри, она стала искать выключатель, но так и не нашла.

Сердце бешено колотилось, когда она бродила в непроницаемой темноте амбара, пытаясь найти что-нибудь, что могло бы помочь поднять людей наверх. Она споткнулась и чуть не упала. На полу лежал провод, тянувшийся к дверям. Она подумала, что он может быть связан с конвейерной лентой, которая вела к верхней части резервуара, и представила, как по ней перевозили бессознательные тела. Схватив провод, она рванула его, и где-то в темноте вилка вылетела из розетки.

Снова тишину ночи разорвали отчаянные крики. Нассрин посмотрела на провод. Не ахти что, конечно, но ничего другого у нее не было. Этим проводом она может связать мужчину, а потом она скажет людям в резервуаре, что побежит за помощью. Пообещает им, что сейчас все кончится. Пообещает, что вытащит их. Мелькнула мысль, что надо бы добежать до ближайшего дома, позвонить оттуда в полицию и взять там веревку.

Но вместо этого она побежала обратно к резервуару. Несколько быстрых прыжков – и вот она уже наверху. И тут она увидела, что мужчина исчез.

* * *

Раздался звук удара и хриплый крик. Беата задержала дыхание и посмотрела вверх на узкий луч света. Над ними воцарилось гробовое молчание. Она замерла, и ей показалось, что над их головами что-то тащат.

– Нассрин! – голос Луны разорвал неподвижную летнюю ночь.

Движение наверху прекратилось, и на краю люка показалась голова Нассрин. Ее глаза были широко раскрыты, а лицо было залито кровью. Кровь капала в воду, на них. Беате показалось, что позади безжизненного тела Нассрин мелькнула тень. Потом тело Нассрин тяжело упало в воду. Люк захлопнулся, и снова стало темно. Их крики поглощали толстые стены из бетона. Беата судорожно дышала, пытаясь защитить лицо от гнилой воды, которая всколыхнулась от падения тела Нассрин. Она нащупала в темноте ее руку, которая коснулась ее, когда молодая девушка-полицейский начала опускаться на дно бассейна. Луна всхлипывала, когда они с Каспером поднимали безжизненное тело Нассрин к поверхности.

День восьмой – пятница

Альдар разглаживал усы огрубевшими пальцами, уставившись отсутствующим взглядом в окно в здании полиции Фюна на улице Ханса Муле. Он сам позвонил и спросил, нельзя ли ему приехать, чтобы они не приезжали к ним домой. Хайана снова стали мучить страхи, коротко пояснил Альдар. Лиама пронзила острая жалость. В жизни братьев не было никого, кроме Нассрин.

– Вы абсолютно уверены, что нашу малышку Нассрин похитили?

Голос был бесстрастным, но при этом Альдар в отчаянии качал головой.

– Да, к сожалению… Мне жаль!

– Это просто не похоже на нее – как ее могли застигнуть врасплох? Мне трудно понять, как она могла допустить это.

Он контролировал себя, но горе пробивалось сквозь каждую морщинку на его лице.

– Альдар, вы уже многое знаете об этом деле, поэтому я могу сказать вам, что мы нашли записку с восьмой заповедью Библии в связи с исчезновением Нассрин.

Альдар кивнул и придвинулся ближе к Лиаму, не сводя с него глаз.

– Вы точно уверены, что эти стихи настолько важны?

– Да, но, кроме этого, мы пока что мало знаем.

– Но, по-вашему, похититель знает Нассрин настолько хорошо, что ему было известно о ней такое?

Лиам вздохнул и сказал, что им приходится исходить из текста записки: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего».

– Сейчас мы надеемся выяснить, из-за чего или из-за кого она могла быть связана с таким обвинением. Понимаю, что вопрос неприятный, но спрошу вас напрямую: ваша племянница когда-нибудь давала ложные показания?

Сначала показалось, что Альдар не готов об этом говорить, но потом его угрюмый взгляд немного смягчился. Он кивнул.

– У Нассрин есть сестра, которая несколько лет назад отправилась воевать на Ближний Восток с исламистами. Когда она вернулась в Данию, датские власти конфисковали ее паспорт, потому что не знали наверняка, на чьей стороне она была. – Он сделал паузу, подыскивая слова. – Нассрин тогда обеспечила алиби своей сестре и подтвердила все ее рассказы, потому что, несмотря на то что большая часть из них была выдумана, по сути все было правильно. Но это повлекло за собой неприятности, Нассрин подверглась остракизму и угрозам со стороны мусульман в Вольсмосе.

– Вот как?

Альдар горько улыбнулся.

– Вы даже не представляете, как много моих бывших единомышленников на самом деле хотят господства мусульман и законов шариата. Их страшно раздражает, что и Нассрин, и ее сестра имеют свое собственное мнение. После той истории Нассрин объявили «прозападной шлюхой», так вот ее стали называть.

– И когда она выезжала туда патрулировать?

– Всегда, – ответил Альдар. – Нет