Когда никто не видел - Хизер Гуденкауф

они Джордин, что у нее было на ногах? Скорее всего. Надо было поговорить с ней, точно объяснить, что нужно говорить. Ободренный виски, Томас встает и идет через бар обратно, рассеянно отвечая на приветствия постоянных клиентов.

Машины по-прежнему припаркованы перед входом, значит, ранец еще не нашли. Томас дергает дверную ручку, но та не поворачивается. Должно быть, полицейские заперли за собой дверь, когда вошли внутрь. Он похлопывает себя по карманам и только потом вспоминает, что отдал ключи полицейским.

Томас украдкой оглядывается, проверяя, не наблюдает ли кто-нибудь, никого не обнаруживает и проводит пальцами под металлическим почтовым ящиком, висящим на фасаде дома. Он клейкой лентой закрепил там запасной ключ на случай чрезвычайной ситуации. Но сейчас под ящиком пусто. Томас опускает голову и выворачивает шею, чтобы лучше рассмотреть.

Ничего, кроме липкой полоски, оставшейся от скотча. Вряд ли ключ забрала Тесс. Свой комплект она никогда не теряла, всегда кладя его в одно и то же место. Оставалась Джордин. У нее в ранце был ключ на шнурке, но она редко пользовалась им, потому что Томас или Тесс почти всегда были дома.

Томас тщательно перерыл внучкин ранец, но не помнил, чтобы видел там ключ. Брала ли Джордин его с собой на ночевку у Коры? Да, он сам напомнил внучке взять его, поскольку в понедельник утром собирался ехать в Грейлинг и сомневался, что успеет оказаться дома, когда Джордин вернется от Коры. Может, она воспользовалась запасным ключом, чтобы войти в дом рано утром в понедельник? И если да, то куда девался ее ключ?

Томас стучит в дверь, смущенный, что в собственный дом его впускают посторонние люди.

– Я недавно стирал. Могу достать вам эту одежду, – говорит Томас, словно так и собирался сделать с самого начала, и приказывает себе не выказывать и тени сомнений.

Делая вид, что ему крайне неудобно, он топает по ступенькам, пытаясь не обращать внимания на пульсирующую боль в коленях, а полицейские следуют за ним. Томас заходит в комнату Джордин и видит, что ящики комода открыты, а девчоночья одежда беспорядочно разбросана.

– Вот, – говорит Томас, открывая шкаф и перебирая вешалки. – Это, думаю, было на ней той ночью. – Он достает из шкафа вешалку и протягивает ее полицейским.

– Мистер Петит, – говорит Портер, – пожалуйста, просто покажите нам где, а уж возьмем мы сами. – И поднимает руки в перчатках, напоминая Томасу, что одежда его внучки стала уликой.

– Ох, точно, – бормочет Томас с должным раскаянием. – Она надевала футболку, которая висит вот тут. – Он указывает на белую футболку с длинными рукавами, похожую на полдюжины других, которые носит Джордин.

Помощник Портер снимает вещичку с вешалки и кладет в полиэтиленовый пакет.

– А тут… – Томас поворачивается к приоткрытым ящикам, из которых, словно внутренности, высовываются носки и нижнее белье Джордин. – Я понятия не имею, какие из них были на Джордин. Думаю, вам придется взять сразу все.

Помощник Портер косится на коллегу, который помогает со сбором улик.

– А где куртка? – спрашивает Портер.

– Куртка? – переспрашивает Томас.

– Да, – с преувеличенным терпением отвечает полицейский. – Куртка, в которой она была на фото. Светло-голубая…

– Я ее не видел, – говорит Томас. – Может, внучка сунула ее в ранец.

– А ранец тогда где? – Очевидно, что Портер уже начинает злиться.

– Джордин сказала, что потеряла его прошлой ночью, когда возвращалась от Коры домой. И, кстати, очень расстроилась: в ранце еще лежал учебник по обществознанию.

– Как можно потерять ранец? – недоумевает помощник. Под мышками у него расплываются большие пятна пота. В комнате, где еще недавно пахло внучкой, теперь душно и воняет потом и оружейным маслом. Томасу сжимает грудь, словно тисками, и очень хочется открыть окно. – Она что, не почувствовала, что рюкзака на ней уже нет? – возмущается Портер.

– Не знаю, – откликается Томас. – Может, положила куда-то, чтобы завязать шнурки, а потом забыла поднять.

– Кстати об обуви, – вспоминает полицейский. – Где та, что была на Джордин в воскресенье вечером?

– У нее на ногах, – отрезает Томас. – Кроссовки у нее только одни.

Помощник шерифа Портер заглядывает в шкаф и вздыхает.

– Пожалуй, возьмем все, на всякий случай.

– На какой такой «всякий»? – язвит Томас, на мгновение забыв, что неразумно ссориться с людьми, которые только что арестовали его внучку.

– На такой, если на подошве окажется кровь или другие улики, – парирует помощник, начиная складывать каждую пару обуви Джордин в отдельный пакет для улик. Одновременно он уточняет: – Значит, вы утверждаете, что ранца и флисовой куртки Джордин в доме нет?

– Да, утверждаю, – говорит Томас, подстраиваясь под его едкий тон. – И очень сожалею, что их нет: эти вещи рассказали бы все, что вам нужно знать. Джордин не имеет никакого отношения к нападению на Кору Лэндри.

– Боюсь, есть основания подозревать обратное, мистер Петит, – возражает помощник. – В доме есть еще компьютеры, кроме этого? – И он указывает на ноутбук на столе Джордин.

Томас отрицательно качает головой. Обычно он работает на компьютере, который стоит в кабинете в баре. Джордин тоже время от времени им пользуется. Но говорить об этом помощнику незачем.

Томас уходит из комнаты, не в силах смотреть, как полицейские разбирают спальню внучки по частям. Возможно, в словах Кендалл Лэндри куда больше правды, чем признавалась Джордин. Будь он честен с собой, то согласился бы, что сомневается в ней. Иначе не стал бы смывать кровь с куртки и чуть ли не наизнанку выворачиваться, чтобы так тщательно спрятать ее ранец. Иначе зачем он пошел на все, лишь бы защитить внучку?

Дело № 92–10945. Из дневника Коры Э. Лэндри

15 января 2018 года

Теперь я обедаю у мистера Довера в классе. Обычно он в это время просто работает за компьютером, но иногда достает свой обед и присоединяется ко мне. Говорим мы о всякой всячине вроде домашних заданий и прочитанных книг. Конечно, здорово, когда есть куда пойти вместо столовой, но я все же очень скучаю по Вайолет. По Джордин не так сильно, но даже ее мне чуточку не хватает.

Мистер Довер говорит, что мне следует попытаться еще раз поговорить с ними, но я не уверена. Вряд ли дружба требует таких усилий. То есть понятно: чтобы стать хорошим другом, нужно потрудиться, но процесс не должен быть настолько болезненным.

Я сказала мистеру Доверу, что дружить с Джордин и Вайолет слишком сложно, и едва не проболталась о Джозефе и о том, как легко общаться с ним по компьютеру. Но, конечно, ничего не сказала, иначе мистер Довер, вероятно, позвонил бы моим родителям или,