Двенадцать рождественских убийств - Сара Даннаки

– Вот, держи, песик.

Я замер, поняв, что раскрыт, но расслабился, когда хозяйка Бетси зашагала прочь, явно ничуть не обеспокоенная, что ее подслушивали. По пути одарила соусом Декса, после чего исчезла за углом. Проглотив угощение, я убедился, что глава шайки со вторым бродягой заняты содержимым подноса, и бросился в погоню за Шейлой. И, хотя чуть не упустил ее, все же успел заметить, как она заходит в здание чуть дальше по улице. На верхнем этаже окна не горели, но нижние витрины ярко светились, позволяя рассмотреть изображения собак различных размеров и пород, окруженных шариками и цветами.

Я принюхался. Шерсть невольно встала дыбом от воспоминаний о погружении в отвратительно пахнущую воду, о вычесывании жесткой щеткой и о сушке ужасной воющей машинкой. И о последнем унижении: лишении моего тела шубки с помощью жужжащего устройства и выщипывании бороды и бровей, пока я стоял со стянутой мордой. Эту камеру пыток Рой назвал собачьей парикмахерской в тот единственный раз, когда, по его выражению, «пришлось отстегнуть чертову кучу денег за обычную стрижку».

Я проследил, как освещение в окнах над заведением включилось и затем выключилось. Вряд ли Шейла соберется куда-то до утра, поэтому я решил пока прогуляться по окрестным улочкам. В соседнем квартале, проведя волнующие пять минут за исследованием забитой сточной канавы и еще десять – за попытками вытащить из-под угла мусорного бака то, что почти наверняка было куском корки пирога, я почуял знакомый запах. Бетси. Она определенно тоже пробралась в южный район города. И не слишком давно. Пройдя пару кварталов по ее следу, я очутился на еще одной темной и сырой улице перед закрытой дверью. В окнах свет не горел, но изнутри раздавались голоса, звуки и музыка. На вывеске красовалось изображение человека с мертвой уткой на плече.

Дверь распахнулась, выпуская наружу свет, шум и мужчину, который споткнулся об меня и выругался, стараясь удержать равновесие. Я успел прошмыгнуть внутрь, пока створка не захлопнулась, и обнаружил рядом с занятым столом спящую на полу Бетси. Возле ее головы стояла миска с остатками жидкости на дне. Я принюхался. Неудивительно, что дама без задних мыслей полакомилась мясом со снотворным – она явно уже привыкла к вкусу алкоголя.

Попробовав содержимое тарелки, я определил, что это: темно-коричневый эль, любимый напиток дедули Феликса. Затем улегся сбоку от совсем не по-дамски храпевшей Бетси, надеясь, что две собаки вызовут не больше подозрений, чем одна. Так и получилось: сидевшие вокруг стола люди меня не замечали, занятые собственными делами. Дуболом напряженно говорил что-то коротышке с резкими чертами лица, чей кончик носа дергался, как у голодной крысы, а кепка придавала особо бандитский вид. Остальные двое мужчин внимательно слушали, но молчали. Они явно беспокоились, судя по постукиванию ног об пол, словно готовились бежать в любую секунду.

Крысолицый вскинул ладонь.

– Послушайте, исчезновение Большого Куша не имеет отношения к нам с братом. Мы действуем не так. – Он пожал узкими плечами. – Что касается наводок, – кончик его носа снова дернулся, – или внутренней информации о ее делах… Что ж, в любви и в крупной краже драгоценностей все средства хороши, верно?

Вокруг стола послышались смешки. Но Дуболом не присоединился к общему веселью. Бетси заворочалась, просыпаясь, и, заметив меня, тут же посмотрела на миску. После чего без следа раскаяния потянулась так, что позавидовал бы любой из уличных мяулей.

– Что происходит? – осведомился я.

– Дуболом решил со всеми попрощаться, – ответила она и широко зевнула, продемонстрировав острые белые зубы. – Он упаковал вещи и, кажется, тоже собирается в отпуск. – Бетси нахмурилась и добавила: – А еще расспрашивал всех о Шейле. Вот только она ведь не в отпуске, так?

– Да, – согласился я. – Уверен, что дело в другом.

Атмосфера за столом по-прежнему царила враждебная, судя по напряженным позам и угрюмым лицам. Сцена напоминала противостояние чихуахуа.

– Может, лучше у ее любовничка спросишь, куда она пропала? – наконец проговорил с мерзкой ухмылкой один из молчавших ранее мужчин.

– О чем это ты мелешь? – нахмурился Дуболом.

– Да ладно, – фыркнул крысолицый. – Ты что, единственный во всем городе, не считая ее сестры, не в курсе романа Большого Куша с Дугги? Вдруг это как раз она проведала, что за ее спиной эта парочка крутит шашни, и того… – он чиркнул пальцем по горлу, – решила положить интрижке конец. С такой женщиной шутки я бы шутить не стал.

– Кажется, я тебя уже предупреждала, чтобы ты не связывался с женщинами, Микки Малоун? – К столу приблизилась рыжеволосая дама в пышном блестящем одеянии, усеянном стразами. – Если только они сами не против. Помнишь?

– Да, Мел, – ответил собеседник, обнажив в улыбке желтые зубы, и поднес к губам стакан, однако подошедшая выхватила его.

– Пора закругляться, парни. – Она начала собирать остальную тару, хотя почти везде еще плескался алкоголь. – Я велела вам заканчивать ужин еще полчаса назад. Нельзя позволить копам прищучить меня за такую мелочь, как выпивка в неурочное время.

– Да ладно тебе, отдай пиво, – попросил один из мужчин. – Там и осталось-то на глоток.

– Пускай Бетси допивает. Да, моя любимая девочка? – И Мел налила янтарную жидкость в миску. – О-о, только посмотрите, она завела себе приятеля. Как тебя зовут, красавчик?

Мужчины дружно уставились в мою сторону. Дуболом наморщил лоб, словно пытаясь вспомнить, где видел меня раньше. Проклятие, он мог выдать мое местонахождение Рою! Нельзя позволить себя узнать и увести домой! Сначала нужно выяснить, что случится завтра.

Поэтому я шмыгнул к двери и нетерпеливо поскреб деревянную створку лапой.

Мел послушно подошла и выпустила меня, крикнув вслед:

– Спасибо, что не пометил территорию! Жаль, что не все джентльмены такие же вежливые. Я бы сэкономила целое состояние на чистящих средствах.

* * *

Холодную бессонную ночь я провел в подворотне напротив собачьей парикмахерской, пытаясь не думать о своей теплой уютной лежанке и о том, как беспокоятся обо мне Рой и дедуля Феликс. Нужно мыслить как пес, готовый к приключениям. Уверен, хозяева бы меня поняли. Чувство голода удалось ненадолго заглушить, погрызя кость с остатками мяса, которую я нашел в кустах. Соус оказался острым, будто муравьи ужалили в язык, но перекус помог продержаться мне до утра.

По улицам уже сновали толпы пешеходов, а солнце высоко сияло в небесах, свободных от обычного облачного одеяла, когда из дверей собачьего салона появилась фигура в длинном белом стеганом пальто. Лицо скрывали огромные темные очки и широкие поля шляпы, из-под которой торчали странного вида светлые волосы. Я принюхался, когда человек проходил мимо, и опознал