«Кара-дори» — «чёрное лекарство» - Леонид Семёнович Словин

Однако дальше этого дело не пошло. Появился помощник прокурора области, надзиравший за деятельностью органов дознания и следствия. Он потребовал материалы уголовного дела и отбыл. Через несколько часов заведующий складом был уже на свободе. Правда, впоследствии он был осуждён, но отделался больше испугом, а его сообщники и вовсе остались безнаказанными.

Камера, в которой он сидел, освободилась, чтобы потом принять меня самого...

А пока у меня остались только «черновые книги» с фамилиями людей, получавших товары со склада. Книги лежали в сейфе, и я отказывался их выдать. Кабинет и сейф опечатали. И не было больше дел. Сотрудники не знали, как быть, тревожно отводили глаза.

Руководство предупредило:

— Езжай домой, в Ташкент. Следователь нервничает. Может подумать, что своим присутствием ты давишь на свидетелей.

Я уехал. Первые дни сидел в квартире, старался не выходить, чтобы не встретить коллег. Но те находили меня сами. Звонили:

— В чём дело, Володя?

В сотый раз рассказывал свою историю.

— Никто, кстати, не поставил под сомнение правильность отданного мне приказа. Не объяснил, в чём моя вина.

— Всё будет хорошо. Держись.

В пятницу из Джизака пришла машина:

— Следователь просит приехать. Сказал, что ненадолго.

Отвечаю: сегодня должна прилететь из Москвы мать, еще не оправившаяся после тяжелой болезни. В Москве её положат в самолет. Кроме меня её некому встретить.

— Следователь сказал, всего на несколько часов.

В дороге я сел за руль:

— Будет быстрее.

В Джизак приехали через два часа. Следователь обедал. Я нервничал, всё чаще поглядывал на часы.

Вскоре появился следователь.

— Прилетает мать... — Я рассказал о своих затруднениях.

— Ну и что? Подумаешь!

— Я должен её встретить. И вообще, по-моему, я ещё не задержан.

— Уже задержан.

Я понял: мне не удалось сокрушить силу, которая стояла за очковтирателями и расхитителями, арестованными нами, за заведующим складом, допустившим растрату. Сейчас эта сила брала реванш.»

Из материалов уголовного дела:

«...С целью предупреждения распространения инспектором дорожно-патрульной службы ГАИ Олимовым Исаком нежелательных для него, Каршибаева К., сведений об имеющихся в деятельности ГОВД зло-употреблениях и взяточничестве, Каршибаев для оказания на Олимова психического воздействия... организовал встречу Олимова И. с находящимися с ним в неприязненных отношениях, ранее дважды судимым за умышленные преступления водителем такси Исаковым Икрамом и его знакомыми, шоферами Ориповым О. и Абдуазнзовым О.

...Используя служебное положение, Каршибаев К. путём угроз склонил ведущих паразитический, аморальный образ жизни Исакову М. и Даниерову Г. к согласию на поездку в заранее обусловленное безлюдное место на берегу канала «Санзар» с Олимовым И. и его сослуживцем инспектором дорожно-патрульной службы ГАИ Камаловым Г. и дал указание Камалову Г. путём обмана привлечь Олимова И. к участию в этой поездке.

Зная об этом. Исаков И. и его знакомые Орипов О. и Абдуазизов О., «пользуясь благоприятной для совершения расправы над Олимовым И. обстановкой, выходя за пределы сговора с Каршибаевым К. об оказании на Олимова И. лишь «психологического воздействия» (разрядка моя. — Л. С.), на почве недовольства служебной деятельностью Олимова И. по охране общественного порядка, убили его, отчленив голову.

Совершив убийство, уничтожили следы преступления... вывезли труп Олимова И. на территорию Самаркандской области, а голову бросили в не установленное следствием место...

Будучи проинформированным очевидцем преступления Камаловым Г. об обстоятельствах совершённого убийства, действуя из низменных побуждений... Каршибаев К. как начальник органа дознания не возбудил уголовного дела, не принял мер к задержанию известных ему участников преступления и дал приказание Камалову Г. сообщить всем, что Олимов И. утонул.

Продолжая свои преступные действия, Каршибаев К. инсценировал поиски якобы утонувшего в канале «Санзар» Олимова И. силами личного состава, лично принимал в них участие, заведомо зная о том, что Олимов И. убит и его труп вывезен за пределы Джизакской области...»

В. П. Торбин. «Когда я оказался в камере и дверь за мной, начальником ОБХСС, закрылась, и ключ повернулся в замке, у меня было такое чувство, будто сейчас, в это мгновение, солнце должно упасть на землю и реки потечь вспять. Я не верил, что так бывает! Лампа ярко горела под потолком...

Через сутки у моей камеры появился Каршибаев. Держался он сочувственно. Приказал доставить мне в камеру книги и плов. От плова я отказался, книги взял. В соседних камерах тоже находились задержанные. Известие, что рядом за стенкой содержится начальник ОБХСС, всех развеселило. Уголовники язвительно интересовались, нет ли у меня курева.

В разговоре со следователем я попытался объяснить, что произошло:                           

— В народном суде пропало 130 граммов опиума и 94 грамма гашиша, Нурия Адылова задержана с 103,5 грамма опиума. Около 3 граммов Адылова передала ранее Мамлакат Ходжаевой и потом «покупателю». Где же недостающие 23 грамма опиума и 94 грамма гашиша? Кто их продал? Кому? Проведите сравнительный анализ опия. Может, мы вышли, наконец, на крупных сбытчиков опия?!

От меня требовалось другое — признать, что с помощью Мамлакат Ходжаевой я спровоцировал Адылову на кражу наркотика из суда.

— Против тебя дают показания работники ГОВД, — говорил следователь. — Ты взял материал по задержанию Ходжаевой инспектором ГАИ Олимовым. Какие, кстати, у тебя с ним отношения?

Я ничего не знал тогда об исчезновении И. Олимова, могу лишь предполагать теперь, кто являлся автором версии «Олимов — Торбин». По чьей подсказке убийца Олимова Икрам Исаков вопреки фактам, показаниям очевидцев до самого окончания следствия твердил: «Я здесь ни при чём. В убийстве Олимова был заинтересован начальник ОБХСС Торбин.»

В случае признания своей вины в отношении Адыловой мне обещали свободу, но, я думаю, Каршибаев, да и прокурор только и ждали этого, чтобы посадить меня уже всерьёз.

Искус продолжался трое суток. За меня боролись, начальник УВД полковник Криворучко обращался в самые высокие инстанции. На четвёртые сутки меня до суда освободили из-под стражи.

Дальнейшее расследование по моему делу заняло больше года. Я неоднократно обращался с заявлениями, с просьбой ускорить разбирательство. Уже были арестованы Каршибаев и его следователи, а дело всё велось.»

Из определения судебного заседания: «Суд, перепроверив материалы дела в ходе судебного следствия, анализируя показания подсудимого Торбина В. П., свидетелей, считает, что по делу следствием допущены существенные пробелы в исследовании доказательств, подтверждающих виновность подсудимого, и эти пробелы могут быть восполнены только путём нового расследования...»

Шестнадцать месяцев волокитилось это уголовное дело, в материалах которого не было ни одного серьёзного доказательства виновности Торбина. И вот последний документ: