Искатель, 2004 №2 - Керен Певзнер

софт даже настраивать нужно было. В офисах поэтому держали специальных людей — админов. Зато можно было заходить на любые сайты, а не только на одобренные производителем.

— Расскажи об экономике, — потребовала я.

— Пожалуйста, — согласился он. — У налоговой службы не было автоматического отслеживания денег. Сумму налога нужно было самому декларировать. Многие этим пользовались. Но налоговики могли проверить, их боялись. На каждого человека была целая куча отдельных документов — паспорт, загранпаспорт (отдельный!), водительские права, пенсионное страховое свидетельство, трудовая книжка, пропуска. А в паспорте было только фото, причем плоское, сетчатку еще не записывали.

— Денис, подожди, не надо больше, — стонала я, вытирая слезы. Денис произносил эту речь с серьезным лицом, а у Дарьи в глазах светилась такая работа мысли, что на это невозможно было смотреть без смеха. — Скажи, у тебя что, машина времени сломалась? И ты у нас вынужденную посадку решил сделать?

— Угу, — кивнул он. — И если меня не покормить, то поломается не только машина времени.

— Пошли на кухню, у меня там вчерашний борщ остался. А ты сам знаешь, если любишь вчерашний борщ, то…

— Приходите завтра, — докончил Денис фразу.

За обедом я рассказала ему последние новости: о переезде профессора, о его подарке и о визите Ирины.

— А что, неплохо… — откомментировал он, глотая борщ. — «Если б я был султан…» Ты посоветуй ей проконсультироваться у адвоката. Если она живет с ним больше года, то имеет право на половину имущества.

— Другая женщина тоже с ними живет, а через год будет иметь право на другую половину. Что тогда?

— Да уж… Натворил рабби Гершом дел.

— Ты это о чем? Какой рабби Гершом? — удивилась я.

— В 997 году от Рождества Христова светило еврейской ашкеназской мысли, раввин по имени Гершом, издал запрет на многоженство, — объяснил Денис. — И, что самое интересное, дал этому запрету срок тысячу лет. А в 1997 году запрет кончился, теперь теоретически можно брать несколько жен, и ни один раввин тебе слова не скажет, разве что обвинит в нарушении статуса-кво, мол, не принято.

— А про мужей более одного этот рабби ничего не говорил? — я толкнула его в бок.

— Оно тебе надо? — удивился Денис. — С нами же одна лихорадка.

— Резонно, — ответила я, а про себя подумала: чего только в жизни не бывает — и выкинула из головы эту историю о любвеобильном грузчике и его двух женах.

А на следующее утро позвонил Алон Розенталь.

— Валерия, добрый день, — произнес он обеспокоенным тоном.

— Добрый день, Алон! — ответила я. — Как вам на новом месте?

— У меня проблема: пропала коробка со светильником Эхнатона.

— Как это — пропала?

— Не знаю. Все раритеты были упакованы по отдельности в небольшие коробки. Их грузили последними. Все коробки на месте, а светильника нет. Это очень ценная вещь, и мне крайне жаль, что она пропала.

— Чем я могу вам помочь? — спросила я, давя в себе недоброе чувство. Хотелось оправдываться, возмущаться, доказывать, что не верблюд, но я переборола себя.

— У меня две идеи. Первая: посмотрите среди ваших коробок с книгами, может, случайно грузчики отнесли светильник вам, а вы не заметили. А если нет, то надо встретиться с ними и поговорить. Вот тут я надеюсь на вашу помощь, Валерия. Так как я сам по-русски знаю лишь «водка» и «Сталин», а их иврит несовершенен, мы можем не понять друг друга.

— Хорошо, Алон. Я сейчас проверю дома, а если нет — поеду на Мигдаль, в агентство по перевозкам. — Чуяло мое сердце, что история с Ириной просто так не кончится!

Дома, конечно, никакого светильника мы не нашли. Я обшарила все коробки, заглянула под шкаф — ничего. Пришлось ехать в агентство.

Белую надпись на синем фоне «Воловик и К0», издали отсвечивающую патриотизмом, я заметила сразу. На фасаде замшелого здания «Бейт-Гур» она была самой новенькой и блестящей.

Когда Ирина, сидевшая за столом в приемной, увидела меня, на ее лице промелькнул ярко выраженный испуг. Она даже оглянулась — не видит ли кто, что я зашла в контору.

— Добрый вечер, — поздоровалась я. — Вы одна?

— Да, — ответила она и попыталась улыбнуться. У нее это плохо получилось, и она принялась перебирать папки на столе, чтобы скрыть замешательство.

— А где Вадим?

— Он поехал по вызову. Сегодня бригада работает в Иерусалиме.

— Как мне до него дозвониться?

— Сейчас я ему наберу. А что случилось?

— Вчера он с рабочими перевозил мебель профессора Розенталя. А сегодня профессор позвонил мне и сказал, что у него пропала ценная вещь. Алон попросил меня выяснить, может, Вадиму что-либо известно о пропаже?

— Вы обвиняете наше агентство в краже? — раздался за моей спиной голос. Я обернулась. На пороге стояла худенькая молодая женщина в очках и льняном деловом костюме. Она смотрела на меня осуждающе, а я не люблю ни таких взглядов, ни такого тона.

— Представьтесь, пожалуйста. С кем имею честь? — самым ледяным тоном, на какой была способна, произнесла я.

— Елена, совладелец агентства и уполномочена решать все вопросы в отсутствие Вадима. — Она прошла и села за свой стол.

— Спасибо, — кивнула я, — может быть, ваша помощь мне и понадобится. Ирина любезно согласилась соединить меня напрямую с Вадимом, минуя передаточное звено.

И отвернулась от Елены. Ирина тем временем сосредоточенно тыкала в кнопки телефона.

— Нет, никто не отвечает, — сокрушенно ответила она. — Сотовый на автоответчике. Куда он мог запропаститься?

— Когда Вадим возвращается из Иерусалима? — спросила я.

— Это зависит от того, когда бригада закончит работу. Никогда не известно точное время.

— Ирина, дайте мне, пожалуйста, номер его сотового, я буду сама дозваниваться. А еще лучше, позвоните кому-нибудь из грузчиков. Если с телефоном Вадима что-то произошло, то он вполне может поговорить по другому мобильнику.

— Да, это мысль, — повеселела моя собеседница и набрала другой номер. — Алло, Гена, это ты? Привет, Ирина. Скажи, Вадик далеко? Нет? Как нет?! А где он? Уже уехал? Без него работаете? Мало осталось? Понятно. Нет, то есть ничего не понятно, но не буду мешать. Бай.

— Что случилось, Ира? — Елена пристально смотрела на нас.

— Вадик не в Иерусалиме…

— А где? Он же утром туда уехал! Вместе с ребятами!

— Гена сказал, что его там нет.

Ирина схватилась за трубку и снова принялась ожесточенно нажимать кнопки.

Я встала со стула и направилась к двери:

— Зайду к вам попозже. Мне все же надо выяснить судьбу пропавшей коробки.

На улице я набрала номер Розенталя и объяснила ситуацию. Сказала, что я еще наведаюсь в агентство, так как Вадима не нашли, и что я обязательно