Час джентльменов - Дон Уинслоу

Ну ладно, думал Бун, отплывая вглубь. Может, Дэн и впрямь его не убивал.

Возможно, он не врет и действительно не имеет к смерти Шеринга никакого отношения. Не стоит отбрасывать такую вероятность. Но если его убил не Дэн, то кто?

Раз уж Шеринг потрахивал одну чужую жену, может, были и другие? Может, тут вмешался еще какой-нибудь ревнивый муж или бойфренд? Может, Шеринг был для кого-то серьезным конкурентом и этот кто-то решил его убрать?

Вряд ли, но все-таки возможно.

Так что стоит эту гипотезу проверить.

И тому есть несколько причин, рассуждал Бун, подходя к своему офису. Если Дэна посадят, он утянет меня за собой. Ведь это я указал на него копам. И, что еще хуже, во мне всегда будут подозревать если не убийцу, то соучастника. Да даже черт с ними, с подозрениями, — если я и впрямь имею какое-то, хотя бы косвенное, отношение к смерти Шеринга, я хочу об этом знать.

В магазине за стойкой торчал Шестипалый.

— Привет, — поздоровался Бун.

Шестипалый промолчал.

— Привет, говорю! Чего это с тобой?

Шестипалый вновь промолчал, недобро глянув на Буна.

— Да что такое? С чего траур — твою любимую газировку сняли с производства?

— Я тут кое-что услышал, — медленно произнес Шестипалый.

Буна охватило смутное подозрение.

— Что же? — спросил он.

— Что ты помогаешь отмазать Кори Блезингейма.

— Я работаю на стороне защиты, это верно.

Шестипалый, казалось, онемел от ужаса и помотал головой, будто пытаясь вытрясти из нее услышанные слова. Он смотрел на Буна так, словно тот у него на глазах убил и сожрал его любимого щеночка.

— Если хочешь что-то мне сказать, говори, — не выдержал Бун.

— Ты неправ, — сказал Шестипалый. На чистом английском. Никакого сёрфиша.

— Да что ты об этом знаешь? — Вопрос прозвучал гораздо резче, чем хотел того Бун. — Нет, Шестипалый, серьезно, что ты вообще о жизни знаешь?

Шестипалый отвернулся.

— Ну и прекрасно, — бросил Бун и поднялся по лестнице. Ему было немного стыдно за свои слова, но злость пересиливала. Ну и хрен с ним, думал Бун. Не нуждаюсь в его уважении и обожании. Очень надо. Я не тот, кем он меня считал? Ну и ладно. Я не тот, кем он меня считал.

Может, я вообще не тот, кем меня кто-либо считал. Или кем меня хотят считать.

Живчик, как всегда, сидел, склонившись над счетной машинкой. Не поднимая головы, он помахал Буну рукой:

— Ты сегодня рано.

— Да я почти всю ночь не спал, — объяснил Бун и прошел через офис к душевой. Ополоснувшись, он завернулся в полотенце и посвятил Живчика в события прошлой ночи — как его арестовали копы, как на Дэна Николса пало подозрение (скорее всего, заслуженное) в убийстве.

— Верни его чек обратно, — сказал Бун.

— Я его уже отправил в банк! — запротестовал Живчик.

— Тогда отдай наличностью, — настаивал Бун. — Мне не нужны деньги убийцы.

— Ты так уверен, что он убийца?

— Не на сто процентов.

Живчик вылез из своего кресла и встал рядом с Буном. Нет, не просто встал — навис над ним и грозно спросил:

— И что, ты будешь просиживать тут штаны и жалеть себя или все-таки соберешься и что-нибудь предпримешь?

— Я уже…

— Фигня, — отмахнулся Живчик. — Ты же сыщик, помнишь? Тебе кажется, что, возможно, Николс не убивал, верно? Так иди и найди настоящего убийцу. Расследуй это дело.

Точно.

Бун вскочил со стула, быстро оделся и выбежал на улицу.

Чек вернуть, ворчал про себя Живчик. Вы только подумайте!

Не удивительно, что он вечно в долгах.