Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

Это было так несправедливо! У меня была назначена встреча с матерью, но ее отменили. Прошло три дня, а книгу так и не вернули.

Я услышала, как Сабрина шепчется с другими, что я все выдумала и что сама спрятала свою драгоценную книгу, чтобы привлечь к себе внимание. «Она вела себя так, будто сама написала эту книгу».

Той ночью мне снова приснился сон о чудище из тумана, только в этот раз, когда зверь прыгнул на меня, я повернулась и бросилась на него с ножницами, которые каким-то образом оказались у меня в руке. Прямо как у Кровавой Бесс.

Когда я проснулась, оказалось, что стою в коридоре, босиком и в ночной рубашке.

Кто-то кричал. Я опустила голову и увидела, что у меня в руке две вещи: ножницы и длинная толстая коса, переплетенная фиолетовыми лентами. Мой экземпляр «Секрета Ненастного Перевала» лежал на полу рядом с плачущей и остриженной Сабриной.

Я снова убежала из дома, на следующий же день. И когда меня поймали, то уже отправили в Вудбридж.

Подбираю мраморную голову. Плавный изгиб щеки ангела идеально ложится в ладонь, а пальцы скользят по грубым бороздкам, где голова разбилась, словно ее сделали как раз для моей руки. Поднимаю мрамор, покачиваю на руке, прикидывая вес. Ощущение знакомое. И, более того, оно мне нравится.

Глава двадцать шестая

Это могла быть я. Я могла дойти во сне до Тропы, взять тот камень и бросить в окно. Если Вероника передумает и пошлет за полицией, отпечатки пальцев могут совпасть с моими. Кладу кусок мрамора в рюкзак вместе с окровавленными страницами и бегу по лестнице в свою комнату. Тяжелый камень бьет по бедру. Засовываю одежду в рюкзак, кладу туда ноутбук и оставшиеся наличные – на всякий случай. Не уверена, к какому «случаю» я готовлюсь, но когда тихонько спускаюсь по лестнице, чувствую знакомые мурашки и зуд в ногах, как всегда перед тем, как я убегала.

«И куда ты пойдешь?» – спрашивают мои гулкие шаги.

«Когда это тебя останавливало?» – спрашивают они снова.

Дойдя до холла, я слышу голос из кухни.

– Я же говорила, что было ошибкой ее пускать… – Затем долгая пауза, и я изо всех сил прислушиваюсь, что скажут в ответ. Но ничего не слышно. Летиция, наверное, разговаривает по телефону. Я уже собираюсь выйти, когда она снова заговаривает, и я примерзаю к полу.

– Она воскрешает историю, мы не можем этого допустить… она должна уйти…

В прихожей раздается какой-то шум, там кто-то есть. Судя по тяжелым шагам, это, скорее всего, Питер Симс. Не хочу, чтобы он застал меня за подслушиванием, поэтому выбегаю за дверь, и слова Летиции звенят в ушах.

Что я воскрешаю? Кровавую Бесс, как предполагает жуткое сообщение на листе? Или это просто уловка, чтобы отпугнуть меня?

Что ж, она сработала.

Бегу вниз по склону, не останавливаясь, пока не оказываюсь по ту сторону ворот. Если Летиция хотела избавиться от меня, нет способа лучше, чем представить все так, что я начала совершать преступления во сне. Но почему она так сильно хочет, чтобы я уехала? Боится, что в новой книге раскроется, что она и есть Ли-Энн? Но про это как будто все и так знают – как минимум, Марта Конвэй, да и Летиция уже отбыла срок за поджог дома с отчимом внутри.

Но что, если это был не последний пожар, который она устроила? Что, если это Летиция устроила пожар, в котором погиб доктор Синклер и, вероятно, Джейн Розен? Я могу представить Ли-Энн и угольки, разгорающиеся под ее кожей, нарастающее волнение от готовящегося на Хэллоуин костра и как она идет к башне с горящим факелом.

Картинка выходит такой яркой, что я практически чувствую запах дыма… и я действительно его чувствую. Оглядываюсь на холм, в сторону поместья, боясь увидеть пламя над деревьями, но затем слышу потрескивание позади себя. Поворачиваюсь и вижу, что звук идет из сада за фермерским киоском, где женщина в толстом свитере и куртке сжигает листья в жестяном мусорном баке.

Увидев, что я смотрю на нее, она радостно машет мне рукой.

– Готовлюсь к костру на Хэллоуин! – кричит она. – Увидимся там!

«Неужели весь город сошел с ума?» – гадаю я, проходя мимо плаката, на котором изображена женщина в красном плаще, похожая на ведьму, с рекламой завтрашнего хэллоуинского парада и костра. Конечно, в большинстве городов на севере штата так или иначе празднуют Хэллоуин. Но почему Уайлдклифф-на-Гудзоне намеренно связал свой праздник с сумасшедшей, которая сто лет назад убила главного врача местной психиатрической больницы, а затем повесилась? И как будто этого недостаточно, эта же сумасшедшая вдохновила молодую женщину с психическими проблемами поджечь больницу тридцать лет назад. А теперь они отмечают это событие костром!

Можно было подумать, что они выберут другой символ для своего города.

С тоской вдыхаю аромат кофе у кафе «Хлеба и зрелищ», но очередь слишком длинная, поэтому я спешу в библиотеку, которая, как оказывается, превратилась во что-то вроде декораций со спецэффектами для малобюджетного фильма ужасов. Машут кожаными крыльями летучие мыши, над стопками книг висят гигантские ведьмы из папье-маше и тыквы-фонари. Группа пожилых женщин сидит за столом, пришивая пайетки на красную ткань. Это могла быть встреча клуба швей-любительниц, но, подойдя ближе, я вижу, что красные блестки образуют узор из брызг крови.

– Вот ты где! – восклицает женщина в маске и с кошачьими ушками, словно я опоздала на шабаш. Когда она хватает меня за руку и сжимает, впившись накрашенными ногтями, я узнаю Марту Конвэй. – Я надеялась, что ты придешь сегодня. Хочу с тобой кое о чем поговорить.

Она утаскивает меня в свой маленький кабинет, ворча о пайетках на ковре и отпечатках клея от папье-маше на стене.

– Каждый год эти любители костюмов и марионеток обещают, что будут сидеть в общей комнате в подвале, и каждый год они распространяются по всему первому этажу, как черная плесень.

– Похоже, парад – большое событие, – замечаю я, ища место, чтобы сесть. Все поверхности завалены книгами. Марта освобождает мне местечко и закатывает глаза.

– Полный кошмар, – жалуется она, садясь за стол и снимая маску, но оставив кошачьи ушки. Я тоже сажусь и прижимаю к себе рюкзак. – Все начиналось как оригинальный маленький фестиваль, но с каждым годом он все разрастается. Люди приезжают из Нью-Йорка и соседних городков,