Посох двуликого Януса - Александра Маринина

Луны свалился и ответ на этот вопрос прекрасно знал. К сожалению, были времена в его прекрасной стране, когда стражи правопорядка ворочали невероятными суммами, приторговывая своими служебными полномочиями, а зачастую и прямо нарушая закон. Взятки, поборы, вымогательство, шантаж, крышевание криминалитета – способов было не перечесть, только успевай карман открывать пошире. Похоже, муж Алины Бояршиновой не дремал и не скучал на своей работе в полиции, а выжал из нее все, что можно. Вот откуда те деньги, на которые Артем начал свою разработку. Потом-то, когда спустя год-другой стало понятно, что теория, казавшаяся бредовой, находит свое подтверждение, к финансированию уже подключилось государство, и над будущим Тоннелем много лет работали в рамках государственной программы, создали для этой цели специальный научно-исследовательский центр. И никого спустя несколько лет уже не волновало, на какие деньги юный Бояршинов начинал свои разработки, главное – результат, а он превосходил все мыслимые ожидания. Ослепленные восторгом и открывающимися перспективами, люди впали в эйфорию и напрочь забыли о том, что полезно порой оглядываться назад и хоть что-то вспоминать. Да и вообще, все это происходило очень давно, в те времена, когда вопрос, откуда взялись деньги, никого не волновал. Откуда бы ни взялись, важно, что они могут принести пользу всем. Такова была официальная идеология.

И кто ж мог предполагать, что пройдет всего несколько десятков лет – и идеология изменится! Сегодня во главу угла ставится Репутация. А это автоматически означает, что вопрос «откуда взялись деньги» станет одним из самых существенных. Программа «Реституция» подходит к концу, поколение стариков выходит в тираж, еще немного – и запустят программу «Коррупция».

Вот тут-то все и начнет вылезать. Из всех щелей. И что самое противное – из таких щелей, о существовании которых ты даже не подозреваешь.

Руслан Чижевский тяжело вздохнул, выпил стакан тонизирующего напитка и связался с приемной председателя Комитета по использованию Тоннеля.

– Он освободится через пять минут, – сообщила миловидная девушка-секретарь. – Вас соединить?

– Нет, мне нужная личная встреча, – как можно более безразличным тоном сказал Чижевский.

– Сколько времени?

– Не больше получаса. Скорее, минут двадцать.

– Минутку.

Экран визора стал темно-голубым, по нему медленно поплыли серебряные звезды. Спустя некоторое время снова появилось личико секретаря.

– В девятнадцать пятнадцать устроит?

– Да, спасибо, как раз успею доехать.

– Двадцать минут, – уточнила секретарь.

– Да-да, конечно.

Встречаться с председателем Руслан не любил. Ему не нравился этот тип, подсчитывающий время чуть ли не до секунды и вообще имеющий, по мнению Чижевского, массу недостатков. Слишком молод он для крупного руководителя, слишком самоуверен, слишком нагл и слишком красив. В нем все было «слишком». Но сегодня это было даже хорошо. Потому что председатель «слишком» трепетал перед памятью Бояршинова. Оно и понятно: Тоннель – разработка уникальная, и весь мир лебезит и кланяется перед тем, кто принимает решения или имеет возможность на эти решения влиять. Как распорядиться мощностями и возможностями Тоннеля, кому предоставить в первую очередь, а кому отказать или задвинуть в самый конец, кому выдать лицензию и за какую сумму, кому уступить со скидкой, а с кого содрать по полной, каким программам дать зеленый свет, а каким предоставлять Тоннель по остаточному принципу – все это решал или сам председатель, или его мнение учитывалось при рассмотрении вопроса на более высоком уровне. В руках этого человека сосредоточилась большая власть, и он, разумеется, боготворил ученого, который дал ему такую возможность. Во всех источниках биография Артема Бояршинова была вылизана, приглажена и украшена розочками и виньетками, а День открытия Тоннеля стал усилиями председателя государственным праздником и выходным днем. При всех своих особенностях председатель умел быть благодарным, уж в этом-то даже Чижевский не мог ему отказать.

Ему следовало поторопиться, опаздывать нельзя ни в коем случае. На визит Чижевского в плотном расписании председателя отведено двадцать минут и ни секундой больше. Опоздает – оторвет время у себя самого, потому что бесцеремонный деловитый председатель прекратит разговор ровно в девятнадцать тридцать пять и займется другим запланированным делом.

За десять минут до назначенного времени Чижевский сидел в приемной и потягивал какой-то овощной сок: председатель разрешал загружать в автомат только полезные напитки или чистую воду, ничего тонизирующего вроде чая или кофе он не признавал. За тремя столами сидели два секретаря и личный помощник, молодой парень спортивного вида с ужасно озабоченным лицом. Все трое исподтишка поглядывали на Чижевского с любопытством: срочная личная встреча – это наверняка что-то интригующее. Обычно с председателем либо связывались онлайн, либо планировали встречу заранее, как минимум за день. А тут…

Ровно в четверть восьмого Руслана пригласили в кабинет. Он постарался загнать поглубже привычную неприязнь, которая непроизвольно возникала, стоило ему увидеть высокого стройного мужчину в идеально сидящем костюме. Слишком молод, всего лишь чуть за сорок, а выглядит лет на десять моложе, следит за собой. Слишком красив, таких правильных лиц и таких огромных темно-синих глаз не бывает в природе. Рядом с ним пятидесятитрехлетний рыхлый Чижевский чувствовал себя неполноценным уродцем.

– Слушаю, – сказал председатель, внимательно глядя на Руслана. – Что случилось?

– У нас проблема.

Руслан несколько раз мысленно отрепетировал речь, чтобы уложиться в минимальное время и при этом не упустить ничего важного. А важное – это репутация создателя Тоннеля и, в конечном итоге, самого Тоннеля как символа страны, доказавшей свою состоятельность, как экономическую, так и социальную и научно-технологическую.

– Я понял, – ответил председатель, выслушав Чижевского. – Какие предложения?

– Не давать разрешения. Других вариантов я не вижу, – признался Руслан.

Председатель неожиданно рассмеялся.

– Ты в курсе, что ты уже третий?

– Третий – в каком смысле?

– Третий, кто просит не давать разрешения на заявку Стражалковского.

Руслан оторопел. В полном оцепенении он молча смотрел на красавца-председателя и ждал разъяснений. Но их не было.

Наконец он набрался сил, чтобы спросить:

– А кто двое других?

– Ну, имена называть не буду, эти люди сидят слишком высоко, – уклончиво ответил председатель Комитета.

– И что им за дело? Почему их интересует эта заявка? Они тоже увидели опасность в личности того полицейского?

– Нет, так глубоко они не копают, это не их уровень. Их попросили по-дружески, а они, в свою очередь, попросили меня. Неужели ты думаешь, что голосование на координационном совете само по себе так сложилось, что заявка до сих пор не одобряется? У тех, кто попросил меня, нет никакой личной заинтересованности. А вот у тех, кто попросил их, она, видимо, есть. Так что заявка Стражалковского не будет одобрена, члены совета проголосуют правильно, об этом можешь не беспокоиться, я приму меры. У тебя все?

– Да. От меня