Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

выдвигали обвинения в изнасиловании. Не сказал бы, что эти встречи принесли мне удовольствие, но, по крайней мере, этих двоих можно вычеркнуть из списка. После судебных разбирательств старые приятели прекратили с ними общение. Нужно разделиться, опрашивать минимум по девять человек ежедневно, – говорил Генри быстро, что было на него не похоже. В глазах маниакальный блеск, на губах странная, кривая усмешка. Уайтхолл наклонился над столом и вычеркнул три фамилии из списка. – А что у вас?

– Ничего особенного. – Джеймс пожал плечами и скрестил руки на груди. – Ждем новостей от криминалистов по компьютеру Реймонда.

– О, я не сомневаюсь, они найдут там нечто такое… И это нам не понравится.

– Откуда эта уверенность?

Грейс села на край стола Джеймса и устало взглянула на Генри. Азартность и почти радостное возбуждение, волнами исходившее от профайлера, разбивались о ее стену, выстроенную из череды бессонных ночей, переживаний, отчаяния и страха. После того что случилось между ней и Джеймсом, Грейс несколько раз снился Калеб. Композиция кошмаров изменилась, теперь в них она раз за разом проживала смерть напарника. У них не было времени поговорить о той ночи в гостинице. Об иррациональном спокойствии, безопасности и наполненности, которую Грейс испытала. О ее слезах и странном предчувствии, которое сбылось. Они оттягивали этот разговор, потому что оба были к нему не готовы.

– Поделишься мыслями? – Джеймс захлопнул крышку ноутбука и отодвинул от себя папки, пытаясь освободить пространство.

Генри поднял на них глаза и едва заметно улыбнулся.

– Посмотрите на все это. – Он обвел рукой стены, увешанные снимками Реймонда. – Вы не понимаете?

Грейс прикусила щеку изнутри, уставившись невидящим взглядом на фотографию веснушчатой груди. Мыслями, возникшими у нее при обыске квартиры Реймонда, Грейс ни с кем не делилась, но теперь они, казалось, обретали форму.

– Это трофеи. Не все фотографии, что вы изъяли, представляют какую-то ценность, но эти – да. Я думаю, что имена девушек со снимков есть в списке. Я вычислил интересную закономерность. – Генри положил на стол перед детективами несколько листов с водным знаком «ФБР». – Большинство из пропавших девушек в разные годы учились в Вашингтонском университете. Двадцать лет назад изнасиловали Джессику Стоун и убили Дейдру Хьюз. Обе студентки Вашингтонского университета. Затем затишье. Там же в две тысячи пятнадцатом году Кит Гроссман начинает свою преподавательскую карьеру. И… посмотрите сюда. Анна Барлоу пропала год спустя, Пенелопа Уилсон – еще год спустя, Шэрон Хэмилтон – в восемнадцатом году, Андреа Бреккер – в девятнадцатом, Меллиса Праймроуз – в двадцать первом, Мэй Траск – в двадцать третьем. Должен быть еще кто-то за двадцатый и двадцать второй год, но я пока не понимаю кто. Это неважно. Я говорю о другом. Они убивали девушек с определенной периодичностью, примерно раз в год, и трофеи им нужны, чтобы продлить переживание. Если серийный убийца – одиночка и социопат, все просто – он может хранить части тел в холодильнике или нижнее белье жертв в подвале. Но если серийный убийца, скажем, помощник мэра или профессор? Фотографии. Не изуродованных тел или отрезанных конечностей. Художественные фотографии с легким эротическим подтекстом и капелькой садизма – отличный вариант. Это позволяет им меньше убивать, не привлекать слишком много внимания. Коллекционирование – это всегда про саморегуляцию. Фотографии на стенах дарили им некую гармонию и эмоциональный комфорт. Пока впечатления были яркими, они спасались женщинами вроде Брук, позволявшими делать с собой все что вздумается за новую сумочку «Биркин», а затем, – он вздохнул и сделал долгий глоток воды из стакана, который стоял на столе Джеймса, – очередное убийство, еще одна студентка, потерявшая голову от красавчика-профессора с приятным тембром голоса и опасной сексуальностью во взгляде. Девочки обычно тщательно скрывают такие отношения даже от подружек. Поэтому он не боялся, что кто-то может указать на него. – Генри опустился на стул и прижал ладонь к нижней половине лица.

– Есть и другие девушки, – справедливо заметил Джеймс. – Они не учились в Вашингтонском университете.

– Не знаю, возможно, убийств было больше одного в год, возможно, не только Гроссман выбирал жертв. Возможно, это даже не убийства. Может быть, они держат их где-то или организовали секс-трафик. Я пока не вполне понимаю.

– Но зачем помощнику мэра и потомственному адвокату деньги?

– Я не говорил, что они делали это ради денег.

– Но тогда для чего?

– Люди, у которых есть все, больше, чем все, мыслят иначе, чем мы с тобой, Джеймс. В какой-то момент ты перестаешь испытывать удовольствие от социально приемлемых отношений, от алкоголя, доступных женщин, новых машин, часов. И тогда проявляются девиации. Любые, к которым ты был предрасположен с самого начала: запрещенные вещества, насилие, опасные развлечения.

– Нам нужно опросить родственников пропавших. – Грейс взглянула на стопку личных дел, лежащих на столе Джеймса, и потерла лицо ладонями. – Джей, подключи к делу Нейта, Нелл, Криса, Нат… всех, кого сможешь найти, – пробормотала она, вытащив телефон из кармана и приняв вызов. – Да, Арчи, я слушаю.

– Детектив Келлер… – Впервые со дня их знакомства Грейс слышала в голосе смешливого Арчи растерянные, панические ноты. – Парни вскрыли компьютер Реймонда, – медленно произнес он и шумно сглотнул. – Вы должны это увидеть. Это просто… Приезжайте немедленно.

Глава 24

Коридоры криминалистической лаборатории Сиэтла, казалось, хранили крики Саманты Мэддокс. Отголоски ее истерики еще звучали в голове у Грейс, заглушая звук торопливых шагов. Джеймс почти всегда ходил бесшумно, мягкая, плавная походка снайпера придавала ему сходство с диким животным. Но каблуки на классических туфлях Генри Уайтхолла отбивали тревожный ритм, подталкивающий Грейс вперед, к двери кабинета Арчи Моргана.

Грейс еще ни разу не приходилось бывать на шестом этаже лаборатории. Это место, в отличие от этажа судмедэкспертов, было не предназначено для посетителей. Пустые коридоры, закрытые кабинеты, давящая тишина и едва уловимое гудение проводов. Здесь не пахло стерильными бинтами и антисептиком, а воздух был значительно теплее, но Грейс дрожала. Ее трясло не от холода. Голос Арчи и его «приезжайте немедленно» проник в нее и расползся внутри липким, душащим страхом.

Они шли молча. Ужас, сковавший Грейс, передался напарнику и профайлеру как вирус, от которого не было спасения. Каждый из них думал об одном и том же: материалы, добытые Арчи Морганом, станут переломным моментом в расследовании. В машине, по пути к лаборатории, Грейс думала о том, что они увидят. Она вспомнила слова студента Вашингтонского университета, кажется, его звали Юэн. Мальчишка рассказал об обряде инициации «Вашингтонских псов». Сексуализированное насилие над женщинами, снятое на видео, было входным билетом в тайное сообщество. Грейс не