Лес нас найдет - Мэтью Лайонс

Хлоя вскинула руку, делая ему знак замолчать:

– Нет, Паркер, послушай. Это больше не он. По-моему, ты не понимаешь, как скверно все обстоит на самом деле, как далеко все зашло.

Паркер покачал головой:

– Должно же в нем сохраниться что-то он него прежнего. Как бы далеко все ни зашло, это же Адам.

– Паркер, я знаю, ты хочешь в это верить, но ты не видел того, что видела я. Ты не видел, во что это место превратило его. Именно это оно и делает – превращает. Так произошло с Мэри Кейн. Так произошло с Нэйтом. И с Адамом. Что бы ты себе ни представлял, каким бы скверным тебе это ни казалось, уверяю тебе, в действительности это еще хуже.

Паркер покраснел и опустил глаза:

– Хочешь, мы попытаемся ее снять?

Хлоя вздохнула:

– Мне бы очень хотелось сказать тебе «да». Но мы зря потратим время и силы. У нас нет на это ни того ни другого. Нам надо идти дальше.

– Ладно, – ответил Паркер, затем кивком показал туда, где по широкому открытому пространству между деревьями змеился ручей. – По-моему, нам надо туда.

* * *

Хлоя услышала это первой.

Хрусть. Хрусть. Хрусть.

Звук был тих и так далек, что поначалу она едва заметила его. Просто еще один из ничего не значащих шумов леса, что доносились до ее слуха, пока они шли вдоль ручья. Но она уже научилась не поддаваться побуждению что-то пропустить, принять как должное, ведь подобная неосторожность могла закончиться очень и очень плохо. Поэтому она продолжала прислушиваться, и чем больше напрягала слух, тем этот звук становился громче, отчетливей.

Хрусть. Хрусть.

Трах.

Существо приближалось.

Хлоя подняла руку и дотронулась до плеча брата, остановив его:

– Паркер?

– Что?

– Ты это слышал?

Паркер запрокинул голову и прислушался к шелесту листьев под ветром. Хлоя тоже прислушалась, и ей показалось, что журчание ручья смолкло, ветер стих. Она надеялась, что этот звук просто почудился ей, что на самом деле его не было…

Трах. Трах. ТРАХ.

Паркер выпрямился, сбросил рюкзаки на землю и завертел головой, словно охваченный паникой зверь.

ТРАХ. ТРАХ.

Звук раздавался опять и опять, с каждым разом все громче.

Затем, когда им начало казаться, что сейчас звук обрушится на них во всей полноте, все стихло. Деревья впереди разошлись, и из сумрака вышла она – омерзительная нежить.

– О боже… – закашлялся Паркер. – О боже…

Тот, кто прежде был Адамом, был перемазан кровью Ники, давно высохшей и превратившейся во что-то вроде мерзкой слоящейся ржавчины. Хлоя ясно видела переплетение его вен и артерий, пульсирующих под слоем губчатой плоти, похожей на свернувшееся молоко. Одежда превратилась в лохмотья, едва прикрывающие тело – все какое-то изломанное и растянутое, как будто оно попало в машинку для растягивания тянучек. Ноги искривились колесом, ступни были ободраны и кровоточили. Жилистые руки свисали ниже колен и почти касались земли, заканчиваясь когтистыми лапами, с которых была содрана плоть. Лицо уже почти не походило на человеческое – губы, тонкие и бледные, как рыбье брюхо, были растянуты почти до ушей, образуя жуткий оскал; нос превратился в высохший, смятый огрызок того, чем он был прежде; глаза стали черными, как уголь, и сидели теперь так глубоко, что казалось, вряд ли он может что-то видеть. На испещренном пятнами черепе сохранилось лишь несколько прядей волос, растущих там и сям.

Ни Хлоя, ни Паркер не шевелились. Они почти перестали дышать. Хлоя уже видела, каким стал Адам, но то существо, которое охотилось за ними во мраке ночи, все же было не таким жутким, как это чудовище, царапающее землю своими окровавленными когтями.

Паркер вышел вперед и достал из-за пояса черный топор, а свободной рукой протянул Хлое револьвер. Интересно, успела подумать она, что ей делать с этим оружием? Она же никогда в жизни не стреляла.

– Просто держись подальше, хорошо? – тихо сказал ее брат. – Если что-то пойдет не так, стреляй в него, пока в барабане не закончатся патроны. Там должно было остаться четыре. Ты меня поняла?

Адам стремительно бросился вперед, похожий на пятно на фоне белесых деревьев, и она едва успела отскочить в сторону, когда Паркер зарычал и кинулся навстречу зверю.

* * *

Они уже делали это прежде – дрались. Но это была другая драка.

У Паркера закружилась голова, когда они врезались друг в друга, а Адам-нежить заскреб землю, чтобы устоять на ногах, шипя и щелкая зубами. Он попытался ударить Паркера в пах ногой-костью, но Паркер отскочил, и удар не попал в цель. Секунду спустя Адам бросился на Паркера снова, еще быстрее, и на этот раз Паркер был готов. В живот нежити с чавкающим звуком прилетел огромный кулак. Существо завопило и упало на землю, а Паркер попятился, перекладывая черный топор из руки в руку перед собой.

– Пожалуйста, не делай этого, – проговорил он. – Адам, пожалуйста.

На миг в глазах нежити забрезжило что-то смутно похожее на узнавание, но затем существо вскочило на ноги и ринулось на Паркера, выбросив вперед когтистые лапы, словно ножи.

Паркер сделал шаг назад, собираясь увернуться, но Адам-нежить опередил его. Взревев, он всадил свои когти под ребра Паркера, пронзая мягкую плоть.

Боль пришла сразу и была адской; по накалу ее превосходило только омерзение от того, что когти чудовища проникли в мясо под его кожей. Сознание Паркера заорало: убериегоубериегоубериегопожалуйстапростоубериегоматьтвою. Сквозь боль и нарастающий шум в ушах он почувствовал, как по животу текут горячие ручьи и скапливаются на поясе джинсов. Топор выпал из его руки, будто знал, что больше не может быть ему полезен, ибо теперь Паркеру хотелось только одного – оторвать от себя эту тварь. В каком-то первобытном исступлении он изо всех сил молотил Адама по позвоночнику, пока тот не завизжал и не отцепился от него, чтобы напасть снова.

Паркер не стал терять ни секунды. Бросившись вперед, как полузащитник в американском футболе, он что есть силы двинул Адама-нежить плечом, а затем исхитрился поднять его в воздух, чувствуя, как острые когти взрезают ему плечи и спину. Они оба упали на землю, впечатавшись в нее с такой силой, что у Паркера сотрясся череп. И покатились, лупя друг друга окровавленными руками.

Кое-как оторвав от себя Адама, Паркер быстро пополз туда, где он выронил топор, теперь уже точно надеясь пустить его в ход. Но Адам снова оказался проворнее – набросился на него сзади и вонзил когти в спину так глубоко, что Паркер почувствовал, как они шевелятся внутри его тела,