Лес нас найдет - Мэтью Лайонс

Хлоя стянула с себя рваную футболку, обмотала руку, но все равно, когда сжала черное топорище, почувствовала это. Это было как шепот в темноте. Как кровь в воде…

От футболки проку было мало, но с ней все же было как-то спокойнее – через нее извращенная магия этого места ощущалась не так сильно. Впрочем, она понимала, что это только внушение. Сущность, обитающая здесь, распахнула слишком много дверей в ее восприятии, и, разумеется, без разрешения.

Натянув футболку, Хлоя снова взялась за топор. Он оказался тяжелее, чем она ожидала, скорее как чугунная сковородка, а не как облегченный топорик из нержавейки, продающийся в магазинах хозтоваров. Он был основательным и беспощадным… и как будто созданным под ее руку. Она несколько раз рубанула воздух, прикидывая, как им орудовать в случае чего. Сможет ли она вообще защищаться, когда потеряла столько сил? Но лучше, чтобы топор был при ней, пусть он даже и не понадобится ей, чем если она обнаружит, что ей нечем дать отпор.

– Ладно, – сказала она наконец. – Если тебе так будет легче, думаю, я могу… – Подняла голову и посмотрев на вершину скалы: – Паркер?

Но на скале никого не было. Паркер уже ушел.

19

С трудом, шаг за шагом, Хлоя шла вдоль реки, следуя за солнцем. Вокруг нее лес, казалось, то вдыхал, то выдыхал, то придвигался ближе, то отодвигался. После того как они с Паркером расстались, ей стало еще больше не по себе, теперь ее нервы были как натянутые струны. Вода в реке начала темнеть, а течение ускорилось. Но ее беспокоила не река, а то, что, сколько бы она ни шла, белесые деревья-стражи в лесу не заканчивались. Через каждые несколько футов она видела очередное такое дерево, либо прямо на ее пути, либо торчащее вдали. Она ожидала, что, отойдя дальше, оставит их позади. Но нет, это было не так.

Река повернула, затем опять потекла прямо. Ковыляя по берегу, Хлоя увидела, куда ведет ее поток. Впереди были белесые деревья, растущие так густо, что это было похоже на стену. И правда стена – она не могла обойти этот лес в лесу, потому что он был слишком велик; и пройти через заросли она тоже не решалась – меньше всего ей хотелось снова оказаться внутри матрицы страха.

Пройдя еще немного, она остановилась и окинула деревья взглядом. Узлы на коре показались ей похожими на мертвые немигающие глаза, смотрящие на нее. Раньше она уже пришла к выводу, что эти деревья есть не что иное, как нервные окончания, соединенные друг с другом и образующие единую сеть, охватывающую все земли Пайн-Бэрренс. И во все это была вшита сущность, таящаяся под озером.

– Есть только один способ выбраться отсюда – мы должны заставить ее нас отпустить, – сказала она Паркеру, когда они сидели на стволе упавшего дерева. – И сдается мне, это можно сделать, только вынудив ее разбираться с куда большими проблемами, чем мы.

– Например, с какими? – спросил он.

Она отвернулась, надеясь, что он не видит слез, наполнивших уголки ее глаз:

– Мы могли бы сжечь весь этот гребаный лес дотла.

На первый взгляд это имело смысл, но было еще кое-что, и Хлоя отчаянно надеялась, что ее брат не заметит этого. Пайн-Бэрренс изменил ее, вывернул наизнанку. Этот лес и тошнотворные твари, обитающие в нем, причинили ей боль, и она хотела им отомстить с той же жестокостью.

В ее плане не было ничего сложного: они пойдут по берегу ручья – тогда они еще не знали, что он превратится в реку, – и будут идти, пока это будет возможно, а если – вернее, когда – ситуация станет опасной для них, используют «Эверклир», крепкий ликер Адама, чтобы запалить пожар, справиться с которым лес не сможет. А у них есть шанс уцелеть, если они погрузятся в воду, даже поплывут, если надо. Они понятия не имели, куда именно течет этот странный ручей, куда он вынесет их, но по-любому будет лучше, чем если ничего не делать и сдаться.

Сняв с плеч рюкзак, Хлоя опустилась на колени и расстегнула его. Она знала, что просто так белесые деревья не загорятся: убедилась в этом, когда Джош попытался разжечь из веток костер два дня назад. Что ж, ничего, это не беда. У нее есть топливо, которое поможет ей решить эту проблему.

Достав бутылку с прозрачной жидкостью, этот «коктейль Молотова», она открыла ее, поднесла ко рту и сделала глоток. У пойла, которое притащил в лес Адам, был вкус десятка паршивых вечеринок, оно было как напалм, стекающий в ее горло и загоревшийся огненным шаром в ее желудке. Тьфу. Она терпеть не могла эту дрянь. Всё всегда шло наперекосяк, когда они пили «Эверклир», это было как реактивное топливо, заставляющее принимать плохие решения.

Но, к сожалению, теперь у нее не осталось ничего, кроме плохих решений. Деревья-стражи качались на ветру, которого она не чувствовала, и как будто махали ей. Она вылила на белесые корни и стволы содержимое бутылки и долго трясла ее, пока не вытрясла все до последней капли. Бросив бутылку в воду, посмотрела, как та уплывает, затем достала из кармана джинсов желтую зажигалку Ники. Высекла искру, отвела мерцающий язычок пламени от своего лица и поднесла зажигалку к стволу ближайшего дерева.

Ничего не произошло.

Черт возьми, ну же, давай… После бензина лучше всего возгорается спирт. Это должно было сработать.

Хлоя поводила пламенем по политой ликером коре, но та не занималась. Это было все равно что пытаться поджечь камень – «Эверклир» не действовал.

Она держала пламя у ствола, пока колесико зажигалки не нагрелось и не обожгло кожу, заставив погасить огонек.

Ну конечно, мать твою, конечно, это не могло получиться так легко. Они все тут были букашками, царапающими лодыжки какой-то древней и безмерно жестокой силы, которая, вне всяких сомнений, могла сокрушить их в любой момент.

Ее захлестнула черная волна отчаяния. Если не сработал «Эверклир», то что еще можно придумать? Ведь больше у нее ничего нет.

Хотя… Кажется, есть одна вещь, которая может произвести желаемый эффект.

Сделав шаг назад, Хлоя достала из-за пояса топор и подняла его. Серебристая полоска кремня на лезвии заблестела на солнце. Он сможет это сделать, сможет наверняка. Она видела, как это делает подонок Фиппс, а ведь он был всего лишь примитивным первобытным психопатом. Надо только чиркнуть топором по камням – вот так…

Когда она