Лес нас найдет - Мэтью Лайонс

– Зачем ты сохраняешь обличье Нэйта? – спросил Паркер. – Я… мы знаем, что ты собой представляешь на самом деле.

Призрак презрительно усмехнулся:

– Ты только думаешь, будто знаешь.

– Хлоя рассказала мне о том, что она видела. О городе под озером. О Мэри Кейн и пасторе Филипсе… или как его там.

– Фиппс, – поправил его призрак. – Его звали Саймон Фиппс.

– Точно. Фиппс. Что случилось с этим малым?

– Он умер.

– И все? По-моему, он заслуживал участи похуже.

Призрак покачал головой:

– Ты даже не представляешь, насколько похуже.

– Ты так и не ответил на мой вопрос.

– Может, мне просто нравится находиться в его обличье, – задумчиво проговорил призрак. – Может, мне нравится, как он выглядит, и его обличье подходит мне. А что, оно тебе не по вкусу?

Паркер ничего не ответил.

– Или я наступил на больную мозоль? Тебе не по вкусу, когда тебя тыкают носом в твои косяки? Что ж, могу понять. Ведь их так много, косяков. Ну, или жертв. Сначала, разумеется, был Нэйт. Затем Адам, Джош, Ники, а теперь Хлоя, да и ты сам тоже. Не говоря уже о твоей бедной матери, о родителях твоих друзей. О братьях и сестрах. Об учителях, друзьях… Обо всех, кто услышит о том, что здесь произошло. Люди всегда обращают внимание, когда умирают дети и подростки, Паркер. Особенно если они умирают ужасной смертью. Ей-богу, даже невозможно сосчитать, скольким ты причинил зло за эти четыре коротких дня. И все потому, что ты просто выпустил одну маленькую пулю.

– Хлоя не умрет, – возразил Паркер. – Она выбралась отсюда.

Не-Нэйт подался к нему, ухмыляясь:

– Ты в этом уверен? Потому что, когда я видел ее в последний раз, она размозжила себе голову о скалу, пытаясь не утонуть. Каковы шансы на то, что она выплывет и останется жива, при том что сейчас твоя сестра без сознания и из головы у нее идет кровь? Лично я совсем не уверен, что она выберется отсюда живой, приятель. По-моему, шансы так себе.

Паркер смотрел на призрака, стиснув зубы и пытаясь понять, что из этого правда, а что ложь. Ему не нравилось думать, что Хлоя и впрямь разбила себе голову, ему необходимо было верить, что с ней все будет хорошо. Он напомнил себе, что ощутил запах горящего леса. У нее получилось. Она выберется отсюда. С ней все будет хорошо.

– Да, кстати, позволь спросить тебя кое о чем, – небрежно сказал Паркер, придав лицу нейтральное выражение. – Это было больно? Когда Хлоя подожгла те деревья, это было больно? Ты почувствовал боль?

Не-Нэйт рассмеялся, теперь это был не чавкающий гортанный смешок, а утробный хохот – безупречная имитация того хохота, который Паркер привык слышать от приятеля, убитого им несколько дней назад.

– Физическая боль – это жалкая мелочь, предназначенная для жалких существ, – фыркнул не-Нэйт. – Вы – дети, не имеющие ни малейшего понятия о том, что такое настоящая боль.

– Это значит да, – подытожил Паркер, сделав вид, будто стреляет из пистолета в тающее лицо призрака. – Вот и хорошо. – Сделав еще один глубокий вдох, он ощутил жар в горле и запах жженого кленового сиропа.

Не-Нэйт засмеялся снова, и на сей раз его смех звучал жестче, холоднее и гнуснее.

– Что ж, ладно, – сказал он. – Будь по-твоему. Но когда твой бывший друг распотрошит тебя, я хочу, чтобы ты вспомнил, что я давал тебе шанс.

Бросив на Паркера злобный взгляд, не-Нэйт растаял в воздухе. И сквозь его исчезающий силуэт Паркер увидел у подножия невысокого холма другой силуэт, куда более страшный. Туловище и конечности были изломаны и растянуты, бледную кожу покрывали раны и засохшая кровь, ран было столько, что, получив их, нормальный человек не смог бы остаться в живых.

Адам.

Адам сидел на корточках и смотрел на него стеклянными немигающими глазами. Паркер двинулся к нему. Ему хотелось что-то сказать своему бывшему другу, но слова не шли на ум. К тому же вряд ли в этой оболочке осталось что-то от Адама, что-то такое, что могло бы его услышать.

Адам-нежить провел языком по сломанным, острым, как бритвы, зубам, выпрямился и двинулся ему навстречу. На мгновение Паркер пожалел, что не оставил себе черный топор. Он все еще чувствовал боль от ран, которые эта тварь нанесла ему в прошлый раз. Ну что же, может быть, сейчас он окажется сильнее.

Выставив руки с острыми когтями, нежить бросилась на него, злобно рыча. Паркер не отступил – ринулся вперед и принялся молотить тяжелыми кулачищами по выступающим ребрам. Тварь исхитрилась полоснуть когтями по его плечам там, где их не прикрывали лямки рюкзака, но Паркер, стараясь не обращать внимания на боль, приподнял извивающееся тело и с силой отшвырнул от себя. Тварь врезалась в дерево с хрустом ломаемых костей, но сразу же вскочила на ноги.

На этот раз первым напал Паркер, но нежить не дала себя повалить, быстро шагнула вперед и разодрала его плечо, проделав в нем длинные параллельные царапины. Паркер вскрикнул и отшатнулся, затем всадил кулак твари в висок. Та клацнула зубами и полоснула его опять. Паркер ответил. Нанося удары, он пятился вверх по склону холма: если он окажется ниже этой твари, драться с ней будет тяжелее.

Обмениваясь ударами, они поднимались на холм, и, когда добрались до вершины, Адам-нежить, пригнувшись, попытался атаковать Паркера сбоку и вонзить когти ему в пах. Но Паркер был готов и всадил апперкот в длинную шею, туда, где была рана от пули Хлои. Тварь пронзительно завопила и попятилась, Паркер набросился на нее, и они оба покатились по склону вниз. Удивительно, но строй белесых деревьев как будто бы расступался перед ними.

Сцепившись и обмениваясь ударами, они выкатились на широкое открытое пространство, усыпанное мертвыми сухими ветвями. В центре высилось огромное старое дерево, обожженное до черноты и усеянное прорубленными в коре крестами. От ствола, точно изуродованные руки, отходили искривленные узловатые ветви. Чуть выше человеческого роста в стволе было дупло, имеющее форму гроба, поставленного вертикально.

Паркер смотрел на исполинское дерево и ощущал благоговейный трепет. Он никогда еще не испытывал ничего подобного. Более того, он не видел ничего подобного даже в снах или грезах. Казалось, дерево попало сюда из другого времени, из какой-то брутальной доисторической эры, пустило корни и раскинуло ветви. Он мог ясно представить, как оно пробивается из-под земли, жесткое и безжалостное, вне времени и вне пространства. Еще одно зло, которое выросло в этом лесу и которое не прекратило свой рост. Даже