Лес нас найдет - Мэтью Лайонс

Хлоя просидела там час или больше, изливая чувства и мысли, которые все остальные люди в ее жизни – родители, друзья, учителя, назначенный судом психотерапевт – пытались выудить у нее за последние месяцы. По словам психотерапевта, человеку полезно придавать своим ощущениям внешнее и независимое существование. Вот она и придавала своим ощущениям внешнее и независимое существование. Она поведала все секреты, которые хранила с тех самых пор, как выползла из этого леса. Она рассказала о больнице – о тамошнем запахе, о том, как от тамошних огней у нее ужасно болела голова, о пожилом терапевте, который никак не переставал (или не мог перестать) пукать. Она рассказала о школе и о том, что появилась сотня различных версий того, что произошло с ними в Пайн-Бэрренс, и все, кто рассказывает их, клянутся, что именно их версия и есть настоящая стопроцентная правда.

Она рассказала, что ученики всех классов, похоже, знают теперь, как ее зовут и как она выглядит, и хотя они дружелюбны к ней, но все равно шепчутся за спиной.

Она рассказала о том, что обеспокоенное выражение больше не сходит с лиц ее родителей, и о том, как нервозно и осторожно они ведут себя с ней.

И хотя она не собиралась этого делать, но все же сделала – рассказала все, что могла вспомнить, о церемониях прощания с теми, кто погиб: обо всех пятерых. Она хотела, чтобы он знал. Он был достоин это знать. Если бы он сдержал свое обещание, он был бы теперь с ней.

Все это лилось из нее, словно водопад. Стоило ей начать, и она уже не могла остановиться. Она сумела скрыть только одно – ту ужасную вещь, которую сделала тетя Лори, когда все закончилось. Ему ни к чему это знать. Как и всем остальным.

Хлоя говорила, а Паркер слушал. Точно так же, как когда они были детьми, только сейчас у них не было раций и один из них был мертв. А может быть, он не умер – просто сделался… другим. Стал более далеким, но и более близким, чем когда-либо прежде. Она чувствовала, как он напевает в коре этого деревца, в его листьях, корнях и в земле под ее ногами. Это был он, он был здесь и в то же время… не был.

И они были здесь не одни. Хлоя чувствовала: за этим деревцем и пепелищами таится то озеро и далеко под ним – та древняя мертвая сущность. Она все еще там, она все еще ждет, все еще слушает. Терпеливая, жестокая и вечная. Хлоя столкнулась с ней дважды, и ей совсем не хотелось столкнуться в третий раз. Если это будет зависеть от нее самой, этого не произойдет.

В кармане ее куртки загудел телефон – пришло сообщение. Она посмотрела на экран. Сигнал был слабым, но сообщение прошло, и пришло оно от ее матери:

Когда ты вернешься домой, Мормышка? На ужин я собираюсь приготовить запеканку с фрикадельками, лапшой и соусом маринара!

17:43

15.4

И чары рассеялись. Она находится здесь слишком долго. Пожалуй, ей повезет, если Эрин не уехала.

– Мне надо идти, – сказала она и оперлась на палку, чтобы встать на ноги. – Прости. Передай привет всем нашим, если ты увидишь их. Скажи им, что мне жаль.

Она уже слышала шум машин на шоссе. Выведя на экран клавиатуру, она набрала ответ матери:

Буду дома через пару часов – возможно, с подругой, если ты не против?

Целую!

17:44

15.4

Подождала, когда сигнал станет сильнее, чтобы можно было отправить сообщение, и снова посмотрела на деревце. Теперь оно уже казалось менее ярким, менее пышным. Листья опять стали просто листьями, колышущимися в тусклом свете солнца. И не сделалось ли оно ниже?

Хлоя обвела взглядом обугленные деревья, окружающие поляну, будто могильные камни. Куда бы ни отправился Паркер, чем бы он сейчас ни был, она не могла его винить за то, что он не остался в их местах. Она тоже не планировала оставаться. Всего через несколько месяцев она уедет отсюда и не вернется, уедет так далеко, как только сможет, но не настолько, чтобы ее родителей хватил удар. Она подумывала о том, чтобы перебраться в Калифорнию. Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе отказался дать грант, но она умная. И у нее все будет хорошо.

Она медленно двинулась обратно между деревьями, отводя в стороны ветки с помощью палки. Выйдя из подлеска, перелезла через ограждение, подошла к маленькому потрепанному четырехдверному седану и села на пассажирское сиденье. Эрин барабанила по рулю пальчиками, беззвучно подпевая какой-то группе по радио.

Хлоя закрыла за собой дверь, и Эрин, выключив музыку, повернулась к ней:

– Ну как?

– Нормально.

– Ты нашла то, что искала?

– Не знаю. Думаю, да.

– Клево. А куда теперь?

– Домой, – ответила Хлоя. – Я хочу вернуться домой. – Она на мгновение задумалась. – Если хочешь, поужинай с нами, хорошо?

– Это было бы классно, – сказала Эрин. – А что будет на ужин?

– Кажется, мама готовит запеканку с фрикадельками и соусом маринара.

– Супер, спасибо. Ты уверена, что готова ехать?

Хлоя снова посмотрела на сожженный лес. Теперь она не могла видеть ту поляну.

– Да, – подтвердила она. – Да, уверена.

Не говоря больше ни слова, Эрин выключила аварийку и запустила мотор. Они влились в поток машин, как будто и не останавливались, как будто просто проехали мимо пепелища. Как будто его тут и не было.

Машинально Хлоя протянула руку и снова включила ту музыку, которую слушала Эрин. Неважно, какая звучит песня, если она может заглушить тишину.

КОНЕЦ

Благодарственное слово

Этой книги не было бы без советов и поддержки поистине потрясающих людей, и мне очень повезло, что они есть в моей жизни.

Во-первых, спасибо моему замечательному литературному агенту, Николь Решинити из агентства Seymour Crew. Ник, ты одна из самых толковых, целеустремленных и вдохновляющих людей, которых я когда-либо знал; спасибо тебе за твои преданность и мудрость и за то, что ты говорила мне продолжать писать, даже когда писать было нелегко.

Также большое спасибо Линетт Новак и остальным членам команды агентства за то, что вы прочли раннюю черновую версию этой книги, высказали мне свои замечания и пожелания и не плевались от нее настолько, чтобы бросить ее.

Я очень, очень признателен всем в Turner Publishing, кто так усердно работал над тем, чтобы улучшить эту книгу настолько, насколько это возможно. Стефани Биэрд, Хезер Хауэлл, Кэтлин Тимберлейк,