Маленькая невинная ложь - Дженнифер Линн Барнс

Той ночью на лужайке Кэмпбелл сказала, что не подставляла Ника. Я начала понимать ее настоящую задумку: обыграть все так, будто это дорогой папочка подставил Ника. И вот так незаметно, шаг за шагом, она расставляла ловушку. Правда об аварии должна была вскрыться таким образом, чтобы даже могущественный сенатор не смог ничего с этим поделать.

«Я делаю это ради Уокера, – сказала Кэмпбелл. – Папе никогда бы не пришло в голову, что я на такое способна».

Кэмпбелл не знала, кому в ту ночь звонил отец, чтобы решить вопрос с полицией, и что именно тот человек сделал, чтобы уладить проблему. Но она понимала, что если сейчас обратится к властям, ее не воспримут всерьез, посчитав избалованным подростком, выдумывающим небылицы, – глупой маленькой девочкой, отчаянно жаждущей отцовского внимания.

Но что, если Кэмпбелл сможет представить все так, будто сенатор украл жемчужное ожерелье с целью подставить Ника, потому что тот задавал чересчур много вопросов и слишком близко подобрался к правде? Если она дождется, пока улики против отца станут неопровержимыми, а потом заявит, что это он сбил брата Ника и скрылся с места аварии?

Тогда вдруг окажется, что вздорная дочь сенатора заслуживает куда больше доверия, чем ее отец.

Я заявила Кэмпбелл, что тоже хочу в этом участвовать. Она ответила, и не раз, что не хочет моей помощи и не нуждается в ней.

Однако вышло иначе.

– Девочки! – позвала нас снизу тетя Оливия.

Лили захлопнула чехол на планшете.

– Идем! – Кузина повернулась ко мне, но я уже знала, что она собирается сказать. – Я по-прежнему считаю, что мы должны сказать Уокеру правду.

Я тоже так считала.

Как и Кэмпбелл.

– Пока не время.

Кэмпбелл в ту ночь сидела на заднем сиденье. Новоиспеченная миссис Уотерс не пожалела денег на свадьбу, и алкоголь лился рекой. Возраст, конечно, никто не проверял, и Кэмпбелл этим воспользовалась. Как и Уокер.

Как и почти все присутствующие.

Пока мы с Лили сидели на заднем сиденье машины тети Оливии, я снова и снова прокручивала в голове эту историю, подгоняя детали, которые удалось вытащить из Кэмпбелл. Не знаю, зачем мне так нужно было представить ту картину – и не один раз.

Может быть, потому что в другой жизни, если бы восемнадцать лет назад все сложилось иначе, на заднем сиденье этой машины могла бы сидеть я. Или даже мы обе.

Кэмпбелл, пребывая в полубессознательном состоянии, раскинулась на заднем сиденье. Уокер, находившийся на пассажирском, тоже был пьян в стельку. Их отец что-то говорил – читал нотации. Честь семьи, самоконтроль, бла-бла-бла… Он ожидал от Уокера бóльшего. Любой достойный человек должен знать свои пределы.

Однако сенатор, похоже, свои не знал. Потому что вдруг автомобиль вынесло на соседнюю полосу.

Они оказались на встречке. Кэмпбелл увидела свет фар, и тут отец резко повернул руль вправо.

Слишком резко.

Машина обо что-то ударилась. Звук не был похож ни на глухой стук, ни на хруст. Кэмпбелл снова закрыла глаза, когда отец открыл водительскую дверь. Пусть мистер Великий-и-могучий-лицемер, который ожидал бóльшего от Уокера, сам там разбирается.

Тогда она не знала, что он сбил человека.

– Волнуетесь? – спросила тетя Оливия, когда мы въехали на парковку. – Ох, конечно волнуетесь! После стольких примерок вы наконец сможете надеть платья!

Бал Симфонии стремительно приближался. Платья уже были заказаны, сшиты и переделаны в соответствии с требованиями. Это была последняя примерка.

– Я так взволнована, – невозмутимо ответила я, – что боюсь, не выдержу всего этого.

– О, тише ты! – Энтузиазм тети не уменьшился. – И помните: если увидите Шарлотту Эймс, скажите ей, как сильно вам нравятся платья.

– Как приятно видеть вас троих снова вместе! – Шарлотта Эймс действительно присутствовала в ателье. Она назвала бальные платья «немного пышными» и «классическими в своей приятной обыденности». После тонких выпадов в адрес тети Оливии она переключила внимание на Кэмпбелл, Сэди-Грэйс и Лили, откровенно игнорируя меня. – Прямо как в старые добрые времена!

Едва ли она была бы рада их сближению, если бы узнала истинную причину.

Поскольку Лили и Сэди-Грэйс были лучшими подругами, у них не было секретов друг от друга и кузина рассказала ей всю историю. В итоге Сэди-Грэйс была настроена помочь Уокеру и Нику так же решительно, как и мы, – даже если это означало помочь и Кэмпбелл.

– Это платье подчеркивает все твои достоинства, Сэди-Грэйс, милая! – Шарлотта Эймс растроганно покачала головой, а потом повернулась к остальным мамочкам. – Впрочем, – сказала она тете Оливии, – так было бы с любым платьем.

Кэмпбелл бросила резкий взгляд на Сэди-Грэйс, которая начала заметно нервничать из-за комплимента.

– Веди себя хорошо, – сказала я Кэмпбелл.

– А что не так?

Лили подошла к нам. Она ловко провела по волосам Кэмпбелл и уложила их в элегантную прическу. Та слегка расслабилась, но тут же спохватилась.

– Даже не смей жалеть меня, Лили Тафт!

Лили ясно дала понять, что ввязалась в эту историю исключительно из-за Уокера, но в такие моменты, как этот, становилось заметно, что когда-то их с Кэмпбелл связывала крепкая дружба.

– На Бал тебе лучше убрать волосы назад. – Она отпустила рыжие пряди бывшей подруги и прошла мимо нее к зеркалу. – И не волнуйся. Я и не думала тебя жалеть.

– Они нужны нам, – напомнила я Кэмпбелл. Она с неохотой приняла мою помощь, что уж говорить об остальных. Но вдвоем мы бы не справились.

«Это не сказка, дорогая сестрица, – сказала Кэмпбелл, скрепя сердце поведав мне все детали. – Это история о мести, и она будет эпичной!»

Шарлотта Эймс с недовольным видом наблюдала за нами с другого конца комнаты. Это была одна из причин, которые убедили Кэмпбелл в том, что нам нужна Лили. Жена сенатора устроила бы дочери разнос, если бы она стала проводить все свое свободное время в моей компании.

Отвернувшись от меня, Кэмпбелл подошла к трельяжу. Она дождалась, пока мы встанем рядом и окажемся вне слышимости ее матери, тети Оливии и Грир.

– Сегодня провели задержание. – Она перехватила мой взгляд в зеркале. – Под папиным давлением. Пока мы сейчас разговариваем, Ник находится под арестом.

При мысли об этом у меня скрутило живот.

– Это хорошо, Сойер. – Кэмпбелл выгнула бровь, словно провоцируя меня. – Ты это знаешь.

Первоначальный план Кэмпбелл заключался в том, чтобы Ника отпустили. Когда сенатор вмешался и дело было возобновлено, она решила использовать это в своих интересах. Я не могла не признать, что давление, которое отец оказывал на полицию, чтобы добиться этого ареста, было нам только на руку. Я, как и Кэмпбелл, прекрасно понимала, как будет выглядеть это вмешательство, когда все всплывет.

Сенатор Эймс совершил кражу, чтобы